Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

А если Иван проверял утверждения брата о выстреле в Кудрявцева? Ведь Кудрявцев возвращался домой, а Иван шел ему навстречу, то есть со стороны его дома. Значит, Иван был у него дома для проверки утверждения о ранении Кудрявцева? И увидев его живым и невредимым, успокоился, попутно сняв стресс ударом. Если это так, то поведение Ивана Борисова становилось понятным. И ясно, что стрелял не он.

Дежурная медсестра подтвердила, что незадолго до поступления Сидорова, звонил мужчина и интересовался, не поступал ли кто с огнестрельным ранением. Аналогичный звонок был и в дежурную часть милиции. Мать Кудрявцева показала, что в этот вечер приходил Борисов Иван и спрашивал сына. Так, версия следователя стала находить подтверждение. Но все же, кто стрелял: Александр или приятель Борисовых? Исходя из всех обстоятельств, Александр. Но логических рассуждений недостаточно для задержания и предъявления обвинения Александру Борисову. Через сутки истекал срок задержания Ивана. После его освобождения шансы собрать доказательства вины Александра можно было считать почти равными нулю – изворотливость и способность Ивана воздействовать на свидетелей и потерпевших были хорошо известны.

Помогла неожиданным образом подтвержденная информация возмущенных понятых. Когда перед началом обыска в дом Борисова зашли приглашенные в качестве понятых соседи, следователь обратил внимание на пустую глазницу одного из них. Им оказался Кузнецов. Приглашенный в прокуратуру повесткой, он весьма неприязненно отнесся к вопросу о том, при каких обстоятельствах потерял глаз и решительно заявил, что ни к кому никаких претензий не имеет и каких-либо пояснений давать не будет. После разъяснения уголовной ответственности за отказ от дачи показаний, Кузнецов не стал отрицать получение ранения именно в доме Борисова, но утверждал, что Иван к этому никакого отношения не имеет. Дескать, он сам ковырялся ножницами в патроне, держа его в руке и произошел выстрел, которым и был поврежден глаз… Следователь молча достал из сейфа пустую гильзу, взял со стола ножницы и предложил опешившему Кузнецову продемонстрировать сообщенное им…

Иван Борисов «уточнил», что Кузнецов, находясь у него в доме, просто держал патрон в руке и, потеряв равновесие, упал с ним на пол. При этом капсюлем патрона попал на лежащую на полу дробинку…

Надуманность и невозможность обоих вариантов была очевидна, и Иван был арестован по подозрению в умышленном причинении тяжкого телесного повреждения Кузнецову. Уже после ознакомления с делом он, оценив возможные последствия столь тяжкого обвинения, потребовал возобновить следствие и счел за благо рассказать правду. От пьяного безделья он решил заменить порох в снаряженном патроне. Выкатив дробь, он высыпал на стол и порох, но второй пыж застрял в гильзе. «Достать» его Иван решил силой сработавшего капсюля и вставил гильзу в ружьё. Ну, как тут не попугать сидящего в комнате соседа? Уверенный, что это никакой опасности не представляет, Иван направил ружье в лицо Кузнецову и нажал на спуск. Оставшейся в гильзе части пороха и образовавшихся газов хватило, чтобы выбить вылетевшим пыжом глаз. Ранение осталось без последствий, потому что дежурный врач райбольницы, тут же направив пострадавшего в Саратов, в спешке забыл сообщить об огнестрельном ранении в милицию. Саратовские же врачи посчитали, что сообщение сделали районные коллеги. Ну, а нет сообщения и жалобы – нет и дела в милиции. Действия Ивана Борисова были переквалифицированы на неосторожное причинение тяжкого телесного повреждения.