Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры

Расположение входного отверстия слепой огнестрельной раны – дробовой заряд, попавший в сердце под острым углом, вошел в тело в верхней части живота слева – явно не характерно для самоубийства, а направление раневого канала свидетельствовало: потерпевший в момент выстрела находился в горизонтальном положении, а не сидел, как утверждал Телков. Обычно из ружья стреляются вставив ствол в рот, либо прижав к подбородку. А спуск нажимают пальцем разутой ноги. Или нитку приспосабливают.

А вот и доводы, полностью исключающие самоубийство. Ни на теле, ни на одежде следов выстрела вплотную не обнаружено. Согласно заключений судебно-медицинской и физико-технической экспертиз выстрел был произведен с расстояния не менее одного метра. Так что усилия майора с УВД были совершенно напрасны. Кто и зачем ударил Соколова в лоб после и без того смертельного выстрела? Не предполагать же, в самом деле, что он этот удар также нанес себе сам. Не мог потерпевший причинить себе и другое смертельное повреждение – многооскольчатый перелом лобной кости, которое могло быть причинено прикладом того же ружья. Но свидетелей преступления нет, а предположения суд во внимание не принимает. Выход один: несоответствие показаний Телкова необходимо с очевидностью доказать прежде всего ему самому.

И вновь оперативная группа, теперь уже вместе с судебно-медицинским экспертом, выезжает в дом Телкова. И вновь Телков воспроизводит свои показания с помощью дублера. Но судебный эксперт категоричен: указанная поза не соответствует полученному ранению. И оглушающе для Телкова прозвучали бесстрастно произнесенные следователем слова: «Вы задержаны по подозрению в совершении убийства».

Два дня обстоятельных допросов и ознакомления с результатами экспертиз потребовались для того, чтобы Телков убедился в абсолютной неправдоподобности его версии. А ведь он был так убежден, что ему поверили. Телков еще пытался отстаивать свою версию, выдвигал другие, но, поняв, что отрицать виновность нет смысла, выдавил: «Признаюсь, я убил».

Соколов погиб из-за убежденности в собственной вседозволенности и уверенности в том, что покладистый и пасующий перед грубостью Телков – «телок» по его определению (так не стесняясь именовал он приятеля), может хоть как-то противостоять ему и, тем более, представлять для него какую-либо опасность. Агрессивность Соколова явно не была удовлетворена учиненным скандалом. После того, как отличавшийся недюжинной силой и злобным характером Соколов вышвырнул из дома двух непонравившихся ему собутыльников, охватившее его раздражение требовало выхода. С пальбой по воронам не получилось. Вернувшись в дом с заряженным ружьем Соколов прилег на кровать, поставил ружье в изголовье и принялся «доставать» Телкова, перейдя к прямым оскорблениям. Чувствуя неизбежность обострения конфликта, Телков решил забрать находящееся в опасной близости от раздраженного Соколова заряженное ружье, и, подойдя, взял его за ствол. В его руках оно было бы весомым аргументом против «наезжающего» без всякого повода Петра. Но Соколов успел схватиться за приклад, образно и недвусмысленно поясняя при этом, что сделает с Телковым. Не сомневаясь в реальности угроз, Телков почти интуитивно толкнул ружье в сторону поднимающегося Соколова, чтобы, ослабив его захват за приклад, вырвать. Ведь вырвать ружье из рук держащего приклад Соколова, продолжая тянуть его за ствол было, невозможно. Удар прикладом пришелся Соколову в лоб. Увидев залившееся кровью лицо откинувшегося навзничь Соколова, и не зная, что уже причинил ему перелом черепа, Телков живо представил: сейчас Петр встанет и… К злости на Соколова прибавился ужас перед неизбежной расправой. Отскочив на два метра, Телков развернул ружье и, направив его в сторону Соколова нажал на спуск…

Приговором суда Телков признан виновным в совершении убийства при превышении необходимой обороны. С учетом всех обстоятельств дела ему вынесено условное наказание. В период испытательного срока он вел себя безупречно.

Кто стрелял?

Декабрьским вечером Анатолий Сидоров вдвоем с женой смотрел телевизор в собственном доме. Открыв дверь на раздавшийся звонок, он увидел во дворе возбужденного Игоря Кудрявцева, спросившего закурить. Анатолий вынес сигареты и протянул их Кудрявцеву. Неожиданно он почувствовал сильный удар в лицо и резкую боль, одновременно услышал звук выстрела. С залившимся кровью лицом Сидоров, а за ним и перепуганный Кудрявцев, забежали в дом. Ошеломленная жена Анатолия стала обмывать ему лицо. Ища бинт и йод, она обратила внимание на слова трясущегося от страха Кудрявцева: «Это Иван… Иван Борисов… он меня …убить хотел». Анатолий нуждался в медицинской помощи, но перепуганный Кудрявцев отказывался выйти из дома, утверждая, что Борисов ждет его для расправы. Возмущенная такой трусливостью женщина буквально вытолкала его из дома с требованиями вызвать с ближайшего телефона «скорую помощь».