Читаем Есть что вспомнить. Записки следователя прокуратуры полностью

Но кто же стрелял в Кудрявцева и попал в Сидорова? Зная квалификацию следователя, Иван Борисов не стал отрицать ни нахождения в своем доме Кудрявцева, ни происшедшего скандала. Но утверждал, что за Кудрявцевым никто не выходил, а тем более не бежал. А с ружья он стрелял ещё утром по воронам. Жена его нахождение Кудрявцева в доме и скандал отрицала. Пришлось предъявить ей часть протокола допроса мужа с описанием места встречи с Кудрявцевым и обстоятельств распития спиртного и скандала. Убедившись в том, что Иван не отрицает скандала с Кудрявцевым, его жена посчитала несправедливым, если муж будет нести наказание за содеянное братом. (Для ареста Александра оснований еще не было, а о том, что Иван арестован по другому обвинению, информировать её следователь не стал: «Арестован по обвинению в совершении преступления. Подробности узнаете в суде»). Она и показала, что вслед за Кудрявцевым с ружьем выскочил Александр и, вернувшись через 10—15 минут взволнованно сообщил, что убил его. Во всяком случае, стрелял и точно попал. Иван не поверил брату, хотя в стволе ружья была стреляная гильза, но решил проверить и, приказав всем оставаться дома, ушел. Через полчаса вернулся: «Хватит трепаться. Я и в больницу, и в милицию звонил. В воздух шарахнул и ещё разыгрываешь». «Ваня, да ведь я видел, что попал» – утверждал Александр. Иван вновь ушел. И вернулся раздраженный: «Что за дурацкие шутки. Я Кудрявцева только что видел! Ещё по шее, козлу, врезал». И в сердцах ударил брата: «Пошел домой, дурак».

Александр Борисов показаний решил не давать: «Кто же меня осудит, если я не помню ничего, пьян был», – заявил он следователю. Приговором суда за покушение на убийство он был осужден к 10 годам лишения свободы. Его брат Иван за неосторожное причинение тяжкого телесного повреждения Кузнецову – к 2 годам лишения свободы. Но Игорь Кудрявцев остался при своем убеждении: «И все же в меня стрелял Иван!».


Семьдесят четыре года лишения свободы

Именно таков суммарный итог наказания, назначенного приговором судебной коллегии Саратовского областного суда убийцам девятнадцатилетней Ирины Ч-вой.

Ранним утром на территории детского садика «Черемушки» в микрорайоне «рабочий городок» был обнаружен труп девушки. Опасаясь возвращаться прежним путем, с места убийства преступники уходили через невысокий забор садика и далее по территории прилегающего автохозяйства. Не решившись выходить через освещенный выход с его территории, вновь перелезли через забор. За два дня до этого выпал снег и при небольшом морозце на припорошенном снегом ровном участке хорошо отпечаталась цепочка следов трех человек с четким рисунком протектора обуви. Сделанные следователем рисунки протектора в натуральную величину позволили при обысках у подозреваемых безошибочно изъять обувь, а затем и идентифицировать изъятые кроссовки по оставленному следу. Но подозреваемые были установлены только через три дня…

Жестокое убийство всколыхнуло весь город. Был задействован весь личный состав милиции. На возможную причастность к совершению преступления было проверено более двух тысяч человек. Наряду с ранее судимыми, с членами молодежных группировок и просто знакомыми Ирины проверялись и военнослужащие срочной службы местного гарнизона, и курсанты летного училища, ведь следы вели первоначально в сторону военного городка. Было почти поминутно установлено как провела погибшая свой последний день… Оперативники спали по несколько часов в сутки, но лишь на четвертый день они «вышли» на трех братьев. Всего 5 часов потребовалось после этого для установления доказательств, позволивших с уверенностью сказать: это они. Рисунок подошвы изъятой обуви совпадал со следами возле трупа. Были изъяты видеокассета, отобранная у потерпевшей, и уже проданные к тому времени её сережки…

23 февраля 19-летняя студентка пединститута Ирина около 10 часов вечера возвращалась домой по территории рабочего городка. За очередным поворотом показалась территория детского сада и мелькнули знакомые огоньки – до дома оставалось пройти около 400 метров, когда впереди на тропинке возникли бредущие фигуры трех не совсем уверенно ступающих парней. Состояние вполне объяснимое: праздник-то их – День защитников Отечества.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное