Есть только дорога…

Полина с Манулом дурачились среди сосен, бегая по камням и хвое босиком с палками, изображая фехтование.

"Странно. При первой встрече Манул показался таким суровым и неприветливым. Теперь я вижу его другим. Ночью в товарняке – он был третьим. Кто он на самом деле?", – думал Леший.

День прошёл в странном залипании и хлопотах. Леший с Манулом сходили на соседнюю лесосеку, приволокли оттуда гору валежных жердей, напилили и накололи. Леший радовался, орудуя топором на глазах Лосика. Лосик с Полиной ползали по скале без страховки, поддерживая друг друга, фоткали осенние листики и травинки. Лосик собирала какие-то папоротнички себе в блокнот, как объяснила она, для гербария187. Сварили ведро гречки, нажарили мяса, маринованного красным вином, которое прихватила Полинка.

Так наступил вечер. Стемнело рано, но скоро прибывает электричка из Екатеринбурга. Её надо кому-то идти встречать…

– Леший, сходи ты. Полинка с тобой пойдёт, она дорогу знает, не переживай. А мы с Лосиком сделаем тут "красиво".

– Хорошо, – отозвался Леший, ползавший в то время на скале с Лосиком.

Леший взял с собой пачку сигарет и фонарик. Полина – газовый баллончик и бутылку с водой. И пошагали по лесной дороге, экономя фонарики, пока есть сумерки.

– А зачем тебе баллончик?

– Мы потопаем мимо дач, там могут собачки погулять выходить. Ну и плюс в лесу спокойней. Места тут глухие, Манул говорит. С ним не боюсь и ночью. Без него – страшновато…

– Расскажи про Манула. Кто он? Он показался мне неприветливым при первой встрече. Умником при второй. И сейчас, как бы это сказать…

– …Лидером?

– Да. Вожаком таким. С которым всё хорошо, и у которого всё всегда под контролем. Где он этому научился. Не думаю, что только трейнхоп, археология и мистика этому поспособствовали…

– Это у ЕвгенийИваныча после армии. Он служил в Дагестане.

– Охуеть. Он, значит, воевал?

– Мне не рассказывал подробностей. Но однажды я посмотрела его сны. Было страшно… До армии он был просто поехавшим художником. А после дембеля первым делом приехал ко мне в Пермь, и прошёлся ночью по моим окрестным дворам. Мне о его "подвигах" потом рассказали со смесью страха и уважения. Самый эпичный момент, которому я была случайным свидетелем – он подвалил к трём пацыкам с пивасом, пинанул одного под говно, другого подбросил о дверь, а третьего запихал в помойку головой. И всё это за то, что его окликнули: "Слышь, вояка, где служил?". А он тогда приехал в простой "зелёнке" без знаков отличий. И какие-то "яслужилы" до него решили доебаться.

– А почему он нас тогда от фанатья увёл?

– Знаешь, мой друг, лучший поединок – это тот, которого удалось избежать. Этому учат во многих боевых искусствах. Вот, после армии у него появился такой "стержень" внутри. Он временами, как скала. Либо угрюмый утёс. Либо солнечный увал, на котором растут цветы. Либо крепостная стена, за которую можно спрятаться.

– Я не понимаю тонкостей ваших отношений? Вы вроде пара?

– Ключевое слово "пара". Как два сапога. Для всех мы – два воина, стоящие спиной к спине. Просто никому не показываем особо своих отношений и чувств. Хотя тогда, до армии, это его спасло от гопоты. Он тебе рассказывал, как мы познакомились? Я его от гопоты спасла, подбежала и увела с собой.

– Как в песне, да, – Леший процитировал казанскую Екатерину Болдыреву:

"Здесь ежечасно производят облавы,

С топором или дубинкой вырастая за спиной,

А ты здесь бродишь одинокий и славный,

Такой нездешний, безоружный, но всё же живой188"

– Типа того. А потом… Ты знаешь, каково быть за каменной стеной. Особенно когда ты скалолаз, и всё время стену штурмуешь. Когда он познакомился с Волком, первым делом они подрались во сне. Волк поддерживал его всю службу в армии. Он приходил к Манулу во сны как раз там. Так что при встрече во снах они часто дерутся. Просто потому, что им нравится. Там Манул выпускает когти и зубы…

– Ты его любишь. Это круто.

– А ты Лосика.

– Я не знаю. Она говорит, что знает, когда случатся в её жизни все события. И что мне отведена не главная роль. Кажется, она меня просто "отшивает". Казалось до сегодня.

– Ну, вроде вы себя прилично вели. По крайней мере, нас с ЕвгенийИванычем не смутили, – посмеялась Полина, – мы же не детки малые!

– И славно. Сон был тяжёлый…

– Я видела. Мы же все там были, на Башне.

– Как вы слазили, кстати?

– Тяжело. Выматывает. Там в одном месте надо вообще по арматуре лезть. Мы-то со снарягой. Но навешиваться в темноте на ржавые железяки – то ещё приключение. Хотя, мне на промальпе что только не доводилось делать…

– Расскажи про "Хранителя Башни".

– Его зовут Генка Курбаши189. В миру его звали иначе, но Дух Башни проник в человека, и человек взял его имя. Потом человек упал, а дух остался. Курбаши знает всех, кто там убился.

– Много?

– Не один десяток. Курбаши на нас злился, что мы явились. Манулу дал пиздюлей во сне. Потом – Манул ему. Так и поговорили. Но потом решил, что надо отпустить кого-нибудь. Взамен на негативную эмоцию. Он вообще не очень добрый, этот Курбаши. До Манула, можно сказать, "снизошёл".

– Зачем вы отпускаете призраков?