Есть у Революции начало

Пришлось подробно разъяснить, что у Сталина только усы на лице и оспины.

— Надежда Константиновна, постоянно жалуется на «базедку», совсем не кашляет.

— Наверное, выздоровела на курортах Скуоля, (Engadin BadScuol) — произнёс скороговоркой, с нарочито иностранным акцентом.

— Там самые лучшие минеральные воды Щвейцарии. Больше меня уже никто не пытался проверять.

Когда в корзинах с продуктами нашли, подсунутые нам, две бутылки красного вина, хозяин дома, пригубив пару кружек, захотел послушать мои песни. Уж очень хвалили меня его сын и племянник.

То, что исполнял в кабаке, решил не дублировать в домашней обстановке. Тем более, семья оказалась строго, революционно — направленной. Даже песню американских беспризорников, оставил на будущее. Этих людей не нужно призывать думать о нуждающихся и обездоленных.

Здесь востребованы другие песни.

Нашёл в интернете, самую старинную, повстанческую. Утверждалось, что она возникла во времена декабристов.

Звонким детским голосом серьёзно проговаривал жёсткие, даже жестокие, слова.

Угрюмый лес стоит вокруг стеной;
Стоит, задумался и ждёт.
Лишь вихрь в груди его взревёт порой:
Вперёд, друзья, вперёд, вперёд, вперёд.

В глубоких рудниках металла звон.

Из камня золото течёт.
Там узник молотом о камень бьёт.
Вперёд, друзья, вперёд, вперёд, вперёд.

Иссякнет кровь в его груди златой.

Железа ржавый стон замрёт.
Но в недрах глубоко земля поёт:
Вперёд, друзья, вперёд, вперёд, вперёд.

Кто жизнь в бою неравном не щадит.

С отвагой к цели кто идет.
Пусть знает: кровь его тропу пробьет.
Вперёд, друзья, вперёд, вперёд, вперёд.

Супруга дяди Коли, даже всплакнула.

— Надо же, как за душу берёт!? — утёрла слёзы со щёк.

— Даже мороз по коже, до чего жалобно выводит!

Сын поторопился поддержать родительницу, добавив.

— Он ещё и новую песню сочинил, про брошенного матерью, — Егор вспыхнул от радости, заметив с каким вниманием, родители взглянули на него.

— Весь зал рыдал, а профессор музыки пригласил его, за это, учиться бесплатно! — уже придумал пацан, пользуясь моментом.

— Ну, — не дал я ему завраться.

— Пригласил меня в консерваторию, Глазунов, не только за эту песню.

— Если уж совсем точно, этой самой песни, он только последнюю половину слышал, он же не к самому началу пришёл.

— А по музыке, он пообещал специально для меня уроки давать.

— Главное, чтобы я смог в Питер приезжать, когда не будет гастролей в нашей труппе.

Хозяин дома, хлопнул по столу.

— Будешь ещё Василёк в столице, сразу к нам, — щедро махнул рукой.

— В тесноте, да не в обиде.

— А сейчас, всем спать! — скомандовал он громким шёпотом.

— Завтра, с раннего утра, всем на работу.

Мне пришлось лечь вместе с братьями, хотя они и предлагали оставить широкие нары мне одному. Мальчишки, предполагали, устроиться на полу.

Три часа имитации сна, провёл с большой пользой. Хотя ребята спали как убитые, накопив впечатлений за день, оставить их одних, не решился. Слишком большое семейство, тесно проживало в маленьком рабочем домике революционера. Кто — нибудь, среди ночи, мог заметить моё отсутствие. Сон мне не нужен, в этом виртуальном мире, потому занялся другими делами.

Применил старый способ, дистанционного контроля, всех, кого пожелаю, в этой реальности. Легко входил в сознание любого человека, из своих «зомби — помощников», по своему приказанию. Особо важными, были вопросы дальнего влияния, вне пределов России. К сожалению, в Южной Америке, где начались очередные народные волнения, таковых «информаторов» у меня не нашлось. Больших успехов добились мои переселенцы в Австралии. Базуркул Касымов, хорошо показавший себя в руководстве казахстанской базой, имевшей кодовое название «Тайга», продолжил удивлять на новоприобретённых землях, Маунт-Ньюмен, Маунт-Голдсуэрта и других. Единственным неудобством, он посчитал непривычные, английские, названия. Пообещал, на правах хозяина, переименовать всё по новому. Условное обозначение австралийской базы в целом, оставили без изменений. Слово, «Буш», хотя и незнакомое, но легко выговариваемое, понравилось всем помощникам. Теперь, под моей протекцией, развивались и планировались к освоению восемь баз;.

В Казахстане, между Байконуром и Оренбургской областью — «Тайга».

В моё родном селе, Мендерка, под Курганом, самая первая территория получила название — «Сад».

Огромное пространство от Ангары на север, где будет располагаться Новый Уренгой, обозвали, — «Путоран».

Приморская база близ Камчатки, на берегу Охотского моря, названа соответственно, — «Баклан».