Читаем Есть у Революции начало полностью

Прощаясь с многочисленными, новыми друзьями, понял, насколько был прав, организовав ещё один вечер открытия талантов. Теперь, в случае необходимости, могу представиться не только «циркачом», певцом и жонглёром, но и более уважаемым, мастером — механиком по металлу и художником. Чуть подробнее изложил легенду о себе, журналистам, появившимся сегодня в большом количестве.

— Вчера проворонили, — понял я.

— Так пришли сегодня, по горячим следам, собирать информацию.

Грядущие революционные бури, могут востребовать от меня любую из масок, примеряемых сейчас. Благодаря завтрашним статьям о мастеровом грузинском подростке, тема циркача будет почти забыта в большинстве средств массовой информации.

Заканчивая посещение питерского ресторана «Хромая собака», внимательно прислушивался к событиям в родном Зауралье, Челябинской губернии. Беременная Зинаида, опять стонала, разбудив мать и служанку.

— Скоро будет рожать, — осознал свой скорый переход в новое звание, — отца.

Переместив свою физическую оболочку в родную деревню, сначала, разбудил Настасью Афанасьевну, — единственную подругу моей жены, в нашем селе. Перепуганная со сна, попадья, решила, что я пришёл к её мужу по поводу тяжёлых родов жены. Такое часто бывало, что во время родов, матери умирали, потому и звали сразу священника. Кое — как удалось объяснить и успокоить молодую женщину.

— Ей приятнее будет, — сказал я в своё оправдание.

— Если рядом будет не только муж, — указал на себя, — но и её лучшая подруга.

Настасья расцвела, польщённая таким вниманием и высокой оценкой её скромной особы. Они с мужем давно поняли, что моё необычное превращение из нищего пастушка в вундеркинда, обещает много великих событий. К сожалению, плюсов без минусов не бывает. Высокие знакомства опасны высотой падения, в случае если не удастся оправдать ожидания, сильных мира сего. Одно посещение царицы и моя дружба с влиятельнейшими купцами Кургана, говорят о многом.

С нами хотел увязаться и её супруг, но я вовремя понял, что присутствие попа, действительно, может вызвать нездоровые ассоциации у роженицы. Уже уходя, по привычке прочитав мысли отца Никона, понял, что он боится моей реакции на новорождённого. Ведь по всем законам природы, ребёнок не может быть от меня. Венчались мы, полторы недели назад. Мои необыкновенные способности начали проявляться, чуть более трёх месяцев. Девять месяцев назад, очень проблемно, представить меня отцом. Даже если и мог физически способствовать рождению ребёнка, трудно поверить, что богатейшая наследница нашего района допустила бы до себя нищего, и, вечно грязного, пастушка. Я невольно улыбался, слушая мысли простодушного батюшки. Он вспоминал, что на деревне ещё и сейчас меня некоторые злые дети дразнят Васькой-говнотопом.

— Шутки — шутками, но слухи об этом событии, могут мне помешать. Стоит хорошенько подумать, как можно противодействовать сплетням и лишней шумихе вокруг моей личной жизни.


Знакомый бородатый конюх, неторопливо запряг нам общинную бричку. Ехать не так далеко, поэтому править взялся я сам. Подругу моей жены, занимали те же самые мысли, что и её мужа.

— Ты не думай, — мягко и успокаивающе, как разговаривая с больным, протянула она напевно, насколько было возможно по кочковатой дороге.

— Зинаида очень порядочная и честная девушка, — последние слова совершенно обрывались, на.

— Зин-а оч… доч… и …ушка.

Пришлось сбавить скорость.

— В нашу бытность проживания в Петербурге, — Настасья Афанасьевна называла Питер, его старым, привычным для себя названием.

— Зина вела себя исключительно скромно.

— Я не знаю никого из мужчин, кто бы дружил с ней или даже оказывал знаки внимания.

— Подруга явно опасается скандала, как и её супруг, — ощутил старания пассажирки.

— Скандал может откликнуться не только в Кургане, но и в самой столице, — выдумывала молодая попадья, про себя.

— За потерю нравственности в его приходе, может ответить батюшка. Особенно, когда выяснится, что он лично и тайно венчал эту криминальную парочку.

Уловив эти мысли, вынужден был согласиться. При наличии одного, — двух недоброжелателей, на отца Никона может быть послана анонимка в Высшее Синоидальное Собрание Челябинска. Те, как законопослушные служители, обязаны будут дело рассмотреть и дать свою оценку. Даже если и оправдают нашего попа, отчёт о сём событии, непременно будет отослан в Москву.

Сразу, как только осознал серьёзность опасности, сформулировал задание своему компьютеру и дал привычный импульс на исполнение. Теперь, как только, у кого бы то ни было, возникнет намерение отписать вышестоящему начальству, либо в газету, события, где будет задеваться моя особа, это желание будет тут же заглушаться информаций из прошлой реальности. Кстати, эта простая программа, будет действовать и на все другие случаи, случающиеся благодаря моему вмешательству.

Перейти на страницу:

Все книги серии Из игры в игру

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза