Есть!

Он грыз карандаш, чесал за ухом, пинал парту – бесполезно. Он не мог сделать выбор и не видел рядом с собой никого, кто дал бы ему дельный совет. В графе «Основы медицинских знаний» – фамилии главных классных «чуханов», Алексеева и Симонова, рядом с которыми даже Гриша чувствовал себя нормальным пацаном. Водителей записано уже такое количество, что будет явный перебор, и его, как всегда, не возьмут. Дошкольное воспитание, швейное дело и торговля – это для девочек, думал несчастный Гриша, скользнув влюблённым взглядом по синим буквам Оглоедовой – как по синим волнам… В слесаря и плотники идти почему-то не хотелось, новомодная информатика казалась скучной, как вечер в кругу семьи, и единственное, что в итоге осталось от широкого выбора профессий, – та самая организация общепита. Здесь было всего две фамилии – в повара записались девушка Лена с кровавой фамилией Палач и юноша Олега Бурмистров, который нынче блистает на кухне знаменитого ресторана «The Пирожок». Прививка, которую влепили им тогда на УПК, оказалась куда более действенной, чем думали даже те, кто затеял всё это ориентирование.

Гриша зажмурился и поставил под витиеватой подписью Бурмистрова свою маленькую закорючку, напоминавшую покосившийся твёрдый знак.

Это был первый в его жизни самостоятельный выбор. Ангел-хранитель облегчённо смахнул со лба золотистый локон, и Грише сполна отвесили удачи и везения.

– …Прыщи, мой милый, это молодость, – сказала Нателла, отхлёбывая ароматный кофе и деликатно вылавливая из чашки розовый лепесток. – Вкусный кофе!

– Фушон, – пискнул Гриша, раздосадованный тем, что не говорил, кажется, ни слова ни о каких прыщах. Впрочем, зачем говорить – вон они, проклятые бубоны, алеют в зеркале и видны аж за несколько метров!

Нателла поставила чашку на стол и решительно дёрнула ворот блузки – так мужчины расслабляют узел надоевшего галстука. В Нателле была всего лишь капля восточной крови, но именно эта капля определяла общее направление живого потока. Гриша так и не решился спросить у неё в тот странный день, откуда она явилась и почему выбрала именно его дверной звонок: хватило того, что она явилась и выбрала. Лишь в первую годовщину брака, отменив по такому случаю железное правило не кашеварить дома, Гриша поинтересовался:

– А всё-таки: откуда ты тогда взялась?

Нателла торопливо обваливала куриные печёнки в миндальной крошке и, не отрываясь от процесса, пробормотала:

– Мы поспорили с девчонками, что я зайду в любую квартиру, и мне дадут там кофе.

Гриша замер. Нателла могла выбрать любую дверь в доме – но выбрала ту, за которой был он, Гриша! Они могли никогда не встретиться, но встретились, и теперь вместе готовят праздничный ужин: тёплый салат с куриной печенью, суп-пюре из кинзы с картофелем, кручёный шашлык с диким рисом, похожим на разлохмаченные семечки, и шоколадный торт с малиной.

Гриша отлично помнил своё первое блюдо, приготовленное под строгим приглядом шефини – отставной заводской поварихи Галины Павловны, коротающей тягучие пенсионные дни в УПК.

– Это самое, дети, сегодня мы будем готовить, это самое, – первым делом сообщила она старшеклассникам, собранным со всего района. Между прочим, среди девочек здесь были вполне пристойные экземпляры. Один такой экземпляр, белокурый и худенький, громко хихикнул, и Галка-Палка, как её вполне предсказуемо прозвали упэкашники, тут же покраснела и разозлилась:

– Я им, это самое, пришла учить готовить еду, а они, это самое, хихикают… Я, может, не мастер говорить, но научить вас готовить, это самое…

Тут она, бедная, окончательно запуталась и сама засмеялась – веселее блондинистого экземпляра.

– Давай вот ты, – отсмеявшись и вытерев слёзы, Галка-Палка поманила пальцем Гришу. – С тебя начнём. Будем, это самое, готовить омлет.

Гриша вышел вперёд, к учебной плитке, и уткнулся носом в сиротский набор продуктов, выложенных на столике: яйца, молоко, маргарин.

– Берёшь, это самое, яйцо, – поучала Галка-Палка, – и разбиваешь его о краешек, вот так…

Гриша покорно разбил яйца в мисочку, вылил туда же строго отмеренные четыре столовых ложки молока и принялся взбивать смесь венчиком. Галка-Палка смотрела на него влюблённым взглядом юной девушки, класс замер, а Гриша лихо всыпал взбитому омлету соль на рану, разогрел сковородку и вылил туда смесь таким эффектным движением, что Олег Бурмистров, кажется, даже присвистнул.

– Дома готовим, да? – обрадовалась Галка-Палка.