Эсташ Черный Монах

Голос сенешаля показался Обри ангельским гласом. Он едва поверил своему счастью. Забыв про осторожность, страж открыл дверь и ринулся к столу, где находилась вожделенная еда. Эсташ почти не притронулся к мясу, лишь подкрепился хлебцами и вином. Теперь миска с мясом служила приманкой для Обри, на которую тот клюнул, как голодная рыбина на жирного червячка.

Удавка, в которую превратился сыромятный ремешок, захлестнула горло Обри, и он от неожиданности упал на колени. Эсташ не стал его убивать. Дождавшись, пока солдат потеряет сознание от удушья, он сноровисто связал ему руки и ноги, воткнул в рот кляп, забрал у него ключ, покинул помещение и запер дверь. Теперь Обри должны хватиться только утром, когда на башню поднимутся дозорные.

Быстро распотрошив жиппон и достав веревку, Эсташ привязал ее к металлическому крюку, к которому крепилась катапульта, и начал спускаться к подножью донжона. Конечно же, во дворе никого не было. Эсташ нашел плоский камень, отвалил его и достал из ямки еще одну веревку, присыпанную разным мусором. Ее он приготовил загодя.

Но тут его ждало разочарование. Стены замка были очень высокими, и спуститься можно было только в одном месте – там, где после недавней военной кампании крепостные сооружения были изрядно порушены. Эсташ специально не ремонтировал этот участок, мотивируя свое решение отсутствием средств, что для рачительного эконома было как елей на душу. Длины веревки вполне хватало, чтобы оказаться на большой куче камней у стены.

Однако все усилия Эсташа могли пойти прахом, так как опытный сержант, начальник ночной стражи, поставил охранять полуразрушенную стену двух солдат. Как и сенешаль, он понимал, что самое слабое место обороны замка находится именно здесь.

Эсташ превратился в тень, в призрак ночи. Он поднялся на гребень стены настолько бесшумно, что его не услышал даже кот, солдатский любимец, с которым они коротали время ночной стражи. Когда Эсташ нечаянно коснулся кота, зверек от неожиданности подскочил на месте и с воплем «Мяу-у!» ринулся прочь.

Эсташ превратился в камень; он даже перестал дышать, потому что солдаты забеспокоились и начали перекликаться и осматриваться. Но везде было тихо и спокойно, теплая летняя ночь окутала замок сладкой негой, и солдаты успокоились.

Один из них присел, чтобы немного подремать, а второй начал ходит туда-сюда, старательно сдерживая зевоту. Эсташ с огорчением покривился. Он не желал зла солдатам, но у него не было иного выхода, как убрать их со стены, притом бесшумно. Дождавшись, пока бодрствующий дозорный приблизится к нему на минимальное расстояние, Эсташ вскочил на ноги, сверкнуло лезвие навахи, и страж погиб, не издав ни единого звука, потому что сенешаль зажал ему рот ладонью.

Осторожно опустив безжизненное тело солдата на каменную крошку, Эсташ двинулся дальше – ко второму стражу. Солдатский сон всегда чуток, и второй солдат в последний момент почувствовал неладное. Он даже успел подняться на ноги и потянул меч из ножен, но в Эсташа словно вселился бес.

Мгновенно преодолев расстояние до солдата, он нанес неотразимый удар своей навахой, и второй страж поспешил вдогонку за своим товарищем осваивать райские кущи. Ведь воины, в отличие от обычных людей, попадают прямиком в рай…

Оказавшись на груде каменных обломков, Эсташ с облегчением вздохнул и припустил к темнеющему вдалеке лесу. Нужно было начинать новую жизнь. Эсташ знал, что она будет полна опасностей – Рено де Даммартен никогда не простит ему побега и гибели двух своих наемников. А значит, его начнут обкладывать, как зверя на облавной охоте.

Но это будет потом, а пока Эсташ бежал по тропе, как молодой олень, с наслаждением вдыхая свежий воздух лесного приволья…

Глава 11. Атаман разбойников

Ночной лес для человека, не привычного к дикой природе, кажется грозным и пугающим. Даже яркая полная луна, которая взгромоздилась в самый центр небесного купола, не может прогнать эти страхи. Скорее, наоборот – в мерцающем голубоватом сиянии начинают рождаться различные бесформенные фигуры, то появляющиеся, то исчезающие с глаз наблюдателя.

Человеку излишне впечатлительному кажется, что это фантасмагорические монстры, лунные призраки, которые неумолимо надвигаются на него, и, конечно же, со злым умыслом; страх постепенно переходит в леденящий душу ужас, и бедняга готов отдать последнее денье, лишь бы очутиться в помещении или за крепостными стенами.

Именно об этом думал невзрачный виллан, которого угораздило забраться в самую глушь бесконечного лесного массива, который тянулся по обоим берегам реки Канш. Здесь Булонское графство граничило с графством Понтье и сеньорией Монтрейль. Низкорослая лошадка крестьянина, такая же взлохмаченная, как и ее хозяин, тоже насторожилась. Она беспокойно прядала ушами, и время от времени тихонько всхрапывала.