Эсташ Черный Монах

Черный Монах остался довольным – наконец его люди кое-чему научились; прицел сифонофора оказался предельно точным. Но любовался пожаром на «купце» он недолго. Пора было приниматься за команды нефов, которые все же готовились к бою, правда, в большой растерянности.

Их поразил вид горящего судна. К тому же они видели, как его подожгли и с ужасом ждали страшной участи. Их страх еще больше усилился, когда раздались истошные вопли матросов «купца», оказавшихся в воде и умолявших принять их на борт. Что сделать было практически невозможно, так как предстояло сражение.

Но ситуацию разрядил Эсташ. Он прижал к губам рупор – похожую на лейку длинную трубу, творение одного из монахов монастыря Святого Вулмера, и прокричал:

– Я Черный Монах! Сдавайтесь!!! Вам не причинят никакого вреда! Люди будут отпущены на все четыре стороны! Даю слово дворянина! Иначе все сгорят в огненной геенне! И вы сразу попадете в ад! Вас ждут ужасные муки! Подумайте!!!

Матросов боевых кораблей поразило не только упоминание об аде (какому христианину улыбается перспектива вечных мучений?), но главное – звуки речи Эсташа. Усиленные рупором, они, казалось, доносились с вышины и были похожими на глас Божий.

На палубах нефов воцарилось замешательство. Солдаты, обслуживающие камнеметы, наотрез отказались приступить к боевым действиям. Как ни бились офицеры, угрожая им мыслимыми и немыслимыми карами за неисполнение приказа (среди командного состава нефов в основном были дворяне, которые предпочитали смерть позорной сдаче в плен морским разбойникам), солдаты стояли на своем.

Они уже были наслышаны о Черном Монахе. И знали, что он держит слово. Еще не было ни единого случая, чтобы Черный Монах поступил с командой так, как поступал тот же Ален Траншмер.

Норманн был предельно жесток и часто пускал на дно суда вместе с командой. Иногда для того, чтобы скрыть следы грабежа, но чаще ради забавы, в особенности, если захваченное судно было старым и не представляло никакой ценности на черном рынке кораблей.

А рынок такой существовал – на одном из островов Ла-Манша. Редко какой арматор мог отказаться от судна, которое можно было купить по бросовой цене. Это же какая большая выгода!

Отнятая силой у другого владельца посудина перекрашивалась, заменялась по возможности оснастка, на борту рисовалось новое название – и опля! Судно меняло владельца без его ведома и согласия. Даже если когда-нибудь ему и попадалась его собственность на глаза, доказать, что другой арматор или капитан проступил нечестно, он не мог, так как документ на покупку судна был в полном порядке благодаря подкупленным крючкотворам.

Все хотят жить. И жить богато…

Нефы сдались без боя. Пока абордажные команды морских разбойников наводили «порядок» на захваченных кораблях, быстроходные галеры устремились за тяжеловесными «купцами», которые попытались оторваться и уйти за горизонт.

Но не тут-то было. Черный Монах, конечно, был рад без памяти, что его флотилия пополнилась двумя мощными боевыми кораблями (посмотрим теперь, Алан Траншмер, кто король Дуврского пролива!), но упустить столь знатную добычу он просто не мог. Еще чего!

Эсташ уже знал, что находится в трюмах «купцов» (капитан Фарино не зря получал весьма приличные деньги за свои труды), поэтому его приказ командам галер был однозначным – догнать любой ценой и захватить! Что и было сделано.

Ветер приутих, паруса на купеческих судах обвисли, хотя временами все же наполнялись, внушая надежду командам, но опытные галерные гребцы работали веслами изо всех сил, поэтому галеры со стороны казались зубастыми щуками, которые быстро догоняют стайку толстых, неповоротливых рыбин…

Остров Сарк был совсем небольшим, но с очень высокими скатами. Проникнуть в гавань острова, на котором Эсташ построил крепость, можно было только через неглубокий проход, прорезанный волнами сквозь скалы. Лучше места для стоянки пиратской флотилии придумать было трудно.

К сожалению, килевать или ремонтировать корабли на Сарке было негде, да и приспособлений для этого не имелось, поэтому все эти операции приходилось делать в Сент-Питере на острове Гернси, расположенном неподалеку. Это было опасно – вдруг кто-нибудь опознает пиратов Черного Монаха.

Но иного выхода не было. Приходилось представляться арматором из Кале, носить богатые одежды, по моде, ведь владелец корабля должен соответствовать образу состоятельного человека, иначе его просто не пустят на рейд. Что касается команд пиратских кораблей, то Эсташ приложил немало усилий, дабы они вели себя подобающим образом и ни в коем случае не пьянствовали.

А кто осмелится ослушаться приказа Черного Монаха, тот будет не просто наказан, а казнен. И все знали, что свое слово он сдержит. Поэтому пираты вели себя на Гернси тише воды ниже травы, что тоже было несколько подозрительно для местного населения, но все-таки спасало от длинных языков морской вольницы, которые поневоле отвязывались в портовых тавернах.