Естественная история

Для Посидония дыхание — пневма — материальный носитель космической симпатии, и в этом смысле они тождественны. Плиний тоже говорит о симпатии, причем как о главном предмете своего исследования. Приближаясь к завершению своего труда, он заявляет, что "на протяжении всех этих томов пытался показать несогласие и согласие вещей, которые греки называют антипатией и симпатией" (totis voluminibus his docere conati sumus de discordia rerum concordiaque, quam antipathian Graeci vocavere ac sympathian — Ест. ист., XXXVII, 59). В таком случае природа и космические симпатия-антипатия тоже становятся синоминами, так как оба понятия составляют главный предмет [193] исследования. Понятие симпатии явно уже, чем понятие природы, но для Плиния природа познаваема лишь в той мере, в какой она является системой отношений, основанных на симпатии и антипатии. У стоиков природа действует в двух направлениях: она порождает все сущее (γενεσις) и поддерживает свои порождения (εξις). Она поддерживает нормальное состояние вещей и всего мира за счет напряжения (τονος), создаваемого пневмой, что и производит эффект космической симпатии у Посидония [1. С. 3-5]. У Плиния природа также является родительницей всего сущего (omnium rerum parens), однако Плиний редко отваживается рассуждать о происхождении того или иного явления природы. Он заявляет себя врагом всякого объяснения (argumentatio — напр.: Ест. ист. II, 55; XI, 8) отдельных явлений, поскольку, по его мнению, "было бы в одинаковой степени чудом найти причину всех вещей или знать причину какой-то из них" (neque omnium rerum afferri posse causas minus mirum est quam constare in aliquis — Ест. ист. II, 55). В попытках находить подобные причины Плиний видит даже посягательство на божественные права Природы, и потому "не уместны поиски причин в какой-угодно части природы — нужно признавать только ее волю" (nec quaerenda ratio in ulla parte naturae, sed voluntas — XXXVII, 60). Поскольку любая вещь, явление признается произвольным "подношением" (munus) "изобретением богов" (inventio numinum — Ест. ист. XXXVII, 60), т.е. природы (см. ниже), то выяснение причины и смысл любого подношения — подарка природы считается едва ли не святотатством, во всяком случае дерзостью (improbitas)[5366]. Однако задачу свою Плиний видит не в простой фиксации подряд явлений природы и в их описании. Его цель — создать целостную картину мира-природы, "воздать каждой вещи ее истинную природу, а природе [вернуть] все, что ей [принадлежит]" (omnibus vero naturam et naturae sua omnia — Ест. ист. Praef, 15). Речь, по-видимому, идет о систематизации всех известных фактов на основе какого-то общего принципа. Таким принципом, по заявлению самого Плиния, в "Естественной истории" выступает система связей, основанных на симпатии и антипатии вещей (Ест. ист. XXXVII, 59). Это не безответственное заявление компилятора, решившего к концу своего труда создать впечатление, будто под его работу подведен теоретический фундамент. Если о симпатии и антипатии в их греческом звучании Плиний упоминает только 5 раз (Ест. ист. XX, 1; XXVI, 130; XXVIII, 84; 147; XXXVII, 59), то их римские синонимы, существительные и глаголы, выражающие "согласие" и "несогласие" (concordia, discordia societas, odere и т.д.) встречаются едва ли не повсеместно. Таким образом, рассказывая на протяжении всей своей энциклопедии о союзе, согласии и вражде, несогласии между различными вещами, частями природы, Плиний описывает природу не столько как родительницу всех вещей, сколько как силу, поддерживающую единство мира, силу [194] симпатии и антипатии. Что конкретно представляет собой система мира, основанная на симпатии и антипатии вещей, будет рассмотрено ниже. Но сейчас необходимо отметить принципиально важное значение сюжетов, повествующих о дружбе и вражде и т.п., поскольку именно в них заключается понимание Плинием природы как системы. Заметим, что понятие природы и понятие симпатии и антипатии также стоят у Плиния в одном ряду и в известном смысле синонимичны.