Эстетика эпохи «надлома империй». Самоидентификация versus манипулирование сознанием

Позволю себе небольшое отступление личного характера. Анкету И. Б. Роднянской я читал с особой заинтересованностью вот почему. Мы с ней, оказывается, ровесники. В наших биографических данных немало совпадающих или сходных моментов. Родились под одним знаком Зодиака – Водолеи. Оба родом из Украины, только города разные. После окончания средней школы поступали в МГУ, причём Ирина Бенционовна – на философский факультет, где я теперь работаю. Дальше, правда, начинаются кое-какие различия. Она – дочь врача, я – из учительской семьи. «Пятый пункт» разный. Из-за него, считает Роднянская, её и в МГУ не приняли. (Мне, однокласснику Семёна Беньяминовича Зисельмана, сына врача, даже как-то неловко: в том же году его приняли в 1-й Московский медицинский институт, а меня в МГУ… Некоторое время мы жили в одной комнате, которую нам снимали родители).

Вот как в жизни получается: Ирина Бенционовна и я – люди одного поколения, ходили где-то рядом, одними вроде бы путями-дорогами, а поди ж ты, пришли в совсем, совсем разные конечные пункты.

Идеологизация и политизация культурных сфер в постсоветском обществе, вопреки декларациям, отнюдь не исчезла. Более того, тенденциозность и клишированность распространяемой информации, навязывание воли и образа мыслей большинства (75 %) меньшинству (25 %) даже возросли. Ведь теперь, помимо государства, сама интеллигенция (по крайней мере, значительная её часть) добровольно охраняет утвердившийся идеологический «монолит» от разномыслия, инакомыслия.

В таких условиях уменьшается или исчезает не только возможность реального обмена мнениями, продуктивного диалога, но и просто – полнота информации, необходимая для развития науки, культуры в целом. Конечным, интегрированым выражением всех этих процессов становится угроза распада единого культурного пространства страны.

Одним из главных препятствий на пути его сохранения и укрепления является на сегодняшний день агрессивный идеологизм. В сущности, это – дань высокой степени политизации современного российского общества. Вольно или невольно, идеологизированные установки, клише и стереотипы вносятся в культурные сферы, сами по себе достаточно далёкие от политики и вовсе не предполагающие подчинения субъекта принципу «за или против».

В современных условиях нужен полноценный диалог сторон с перспективой подлинного синтеза (а не чисто внешнее соединение несоединимого, да ещё с односторонними уступками доминирующему контрагенту, как это, к сожалению, часто бывает). Более всего необходимо осознать, выявить и укрепить те принципиальные устои, на которых зиждится целостность культурного пространства, обеспечивая нормальное развёртывание протекающих в нём процессов.

Мы полагаем, уже давно следует перестать смотреть на советский и постсоветский периоды истории России с сугубо идеологической, вернее, идеологизированной точки зрения. (При таком подходе для изображения первого подходит одна чёрная краска, для второго – только белая или золотая). Поднявшись над этой ограниченностью, мы увидим, что пришло время извлекать и усваивать те уроки, которые являются общими для обоих упомянутых этапов отечественной истории.

Урок первый можно сформулировать так. Репрессивные методы воздействия там, где развёртывается диалог и борьба идей, несостоятельны, малоэффективны. В долговременной перспективе они обнаруживают своё бессилие. Действительно безоговорочной и прочной победой над историческими оппонентами может быть только победа духовная.

В постсоветской России репрессивные меры прямого действия (такие, как разгон демонстраций и т. п.) применяются сравнительно редко. Их заменил перманентный прессинг оппозиционных сил через государственные и частные каналы СМИ. Но агрессивный идеологизм СМИ – тоже разновидность насилия, насилия изощрённого, духовно-информационного. Однако, «единомыслие», достигаемое на путях манипуляции сознанием и идеологического прессинга, не есть духовная победа. По большому счёту, оно так же непрочно, как и результаты прямых репрессий.

Агрессивный идеологизм не в состоянии обеспечить кому бы то ни было подлинное духовное лидерство, настоящий духовный авторитет. Победа, повторяем, может и должна быть прежде всего духовной.