Эстетика пространства

Удобство, по Далю, – важный момент в толковании уюта, но не его исходная точка. Более того, Владимир Даль (вольно или невольно) дает понять, что удобство, комфорт не есть необходимый момент в определении уютного. Несводимость уюта к удобству и, более того, маргинальность удобства выявляется в приводимой им цитате из басни Крылова: «На взморье хижины уютной обитатель». Если хижина – это то, что лишено удобств и мало, то «поместительность и удобство» в толковании уюта отходят на второй план^[181]. Удобства способствуют возникновению чувства уюта, но сами по себе они недостаточны для понимания того, что делает интерьер уютным.

Не случайно в русском языке английский «комфорт»^[182], чья семантика в ряде моментов сближается с «уютом», не вытеснил его (пока что?) из повседневного обихода и не стал его синонимом, продолжая существовать рядом с ним примерно так, как поэзия жизни существует рядом с житейской прозой. Если словом «комфорт» в русском языке обозначают удобство и производное от него довольство, то чувство уюта к удобству не свести. Вот почему нельзя согласиться с доминирующим в большинстве толковых и этимологических словарей толкованием уюта через удобство^[183]. Такое толкование уводит в сторону от смыслового ядра уюта, определяемое идеей при-юта, убежища, укрытия^[184].

Различие семантических полей слов «уют» и «комфорт» обнаружит себя с полной отчетливостью, стоит только попытаться применить их к осмыслению не только домашнего интерьера, но и множества полузакрытых пространств, которые мы встречаем за пределами собственно жилища. Мы вполне можем сказать: «уютный двор», «уютная поляна», «уютная долина», «уютная пещера», но не скажем: «комфортный двор», «комфортная поляна» или «комфортная долина». Уют базируется на идее приюта, убежища (пещера, поляна, двор также дают приют, укрывают, как и дом), а комфорт говорит о том, что делает жизнь более удобной, легкой и приятной благодаря развитию техники. Вопрос об удобствах в смысле комфорта – это вопрос технического (технологического) развития общества (подробнее на отличиях уюта от комфорта мы останавливаемся во второй части этой главы).

Частично ограниченное, замкнутое пространство двора, поляны воспринимается как приют, как «укромное место», которое может послужить для отдыха и где есть возможность укрыться и привести себя в порядок, гармонизировать душу^[185].

Такие места также подходят для пребывания человека, как и полностью закрытые пространства. Уютным может быть двор (здесь уместно упомянуть известную картину Поленова «Московский дворик»), площадь, улица или просто закрытое местечко в парке или в лесу. Читатель, конечно, согласится, что скамья, с трех сторон окруженная деревьями, обладает особой притягательностью для прогуливающихся по его аллеям именно своей «уютностью»: это там, под сенью старых лип, даже в жаркий день царит прохлада, там, в мягком полумраке, издавна живут музы покоя, укромности и уединения. Лесная поляна на берегу небольшого, заросшего камышом и окруженного деревьями озера^[186] также может служить примером преэстетически уютного места вне домашних стен^[187].

Уютные места «на природе», как и уют домашнего пространства могут открываться непроизвольно, но такие места могут намеренно создаваться человеком в расчете на соответствующий эффект. Так, в регулярных парках прошлого создавались специальные «зеленые кабинеты» для отдыха и уединения, а пространство парков в целом планировалось как чередование открытых и закрытых (уютных) пространств.

Применительно к таким местам особенно отчетливо обнаруживается отличие уюта от комфорта. Слово «комфорт», обозначающее в современных европейских языках удобства, предоставляемые человеку цивилизацией, и в том числе удобные жилища, не применимо в описании закрытых мест под открытым небом, которые люди также именуют уютными^[188].

Полагаем, что путь к более точному истолкованию уюта лежит через семантику приюта, с которым уют состоит в близком этимологическом (и семантическом) родстве.