Et ce sera mon paradis (СИ)

Девушка готова была потерять сознанье в любое мгновение: тошнота подступала к горлу всякий раз, как она осознавала, что перед ней лежал человек. Не раненый зверь, а человек, и это кровавое месиво, часть которого была теперь скрыта под несколькими слоями мази, все это было таким неестественным, новым и страшным. Но никто кроме неё не мог помочь архидьякону: старик плохо видел и был не способен управлять иглой.

Цыганка завязала узел на конце нити и снова коснулась груди священника, готовясь сделать первый стежок. Перед глазами из ниоткуда образовалась пелена, застилающая всё, на что бы ни посмотрела плясунья. Слеза покатилась по щеке, и девушка торопливо смахнула её ладонью, заглушая рвущиеся из груди рыдания. Она была на грани истерики, когда пальцы с силой надавили на иглу, пронзая один из рваных краев раны насквозь, и кровь тонкой струйкой потекла по пальцам. Полустон-полукрик слетел с губ священника, и тот распахнул глаза, судорожно сжав простыню. Эсмеральда встретилась с этим жутким, безумным взглядом, расширенных от боли зрачков.

— Я не могу! — воскликнула девушка, замотав головой. — Я же вижу: ему больно!

— Если ты не будешь останавливаться, все кончится для него быстрее. Неужели ты не понимаешь, дитя, что сама растягиваешь эту пытку? — старик был напряжен не меньше её: он хотел быть полезен теперь, когда осознал, что эти двое действительно не представляют для него никакой опасности — они лишь несчастные беглецы, пытающиеся спастись от судьбы.

Священник стиснул зубы, зажмурившись и коснувшись ладони цыганки. Он слегка сжал её, привыкнув к боли и давая понять, что девушка может продолжать.

Но Эсмеральда боялась шевельнуться. Его взгляд не выходил из её мыслей, а крик, она долго ещё будет слышать его в кошмарах, просыпаясь посреди ночи в холодном поту.

— Не медли, черт возьми! Или ты хочешь, чтобы он не дожил и до вечера? — Сальвео крепко держал Фролло, не позволяя дёрнуться — старику было нелегко, но он понимал, что его недомогание ничто по сравнению с психологическим барьером Эсмеральды, не способной преодолеть страх: оказаться убийцей человека.

Девушка стёрла дорожки слез, катящиеся по щекам.

— Дитя, никто кроме тебя не может сделать это. Соверши чудо. Я уверен, мысли он сейчас здраво, он бы восхитился тобой, — Сальвео кивнул ей головой. Девушка тяжело вздохнула и вонзила иглу вновь.

***

Последние стежки девушка делала уже почти без сознания. Пот струился по лицу, заплаканные глаза закрывались от усталости, а руки дрожали, сжимая иглу из последних сил. Фролло больше не кричал, и лишь изредка тихий стон оповещал двоих находящихся в доме о том, что несчастный ещё жив.

Эсмеральда обработала приготовленным порошком зашитые края, чтобы остановить кровотечение. Охотничий нож отрезал лишние остатки нити.

Девушка закрыла глаза, и сознание, наконец, покинуло её.

========== Глава 14 ==========

Комментарий к Глава 14

Мне очень интересно мнение каждого по поводу продолжения. Была идея написать отдельный фф, либо сделать более подробные описания в этом, либо оставить, как было задумано: ещё одну главу и эпилог. В любом случае, рада буду вашим отзывам. Надеюсь, продолжение не огорчит. Старалась)

PS. Публичная бета всегда открыта, милости прошу. Выкладываю ночью, посему многие опечатки уже не вижу..?

Старик сидел в комнате, за столом, подпирая голову рукой, и из последних сил стараясь не заснуть. Почему он не мог оставить этих двоих? Боялся, что они обокрадут его, ударят, убьют или чувствовал себя обязанным стеречь их сон и ждать пробуждения, чтобы первым же подать руку помощи?

Доверчивый Сальвео, он скорее думал о втором, нежели о первом, будучи человеком честным и бескорыстным, он ждал честности и от других… А, впрочем, терять ему было нечего. Даже если бы его изначальные домыслы подтвердились, он бы не противился судьбе. Ему не за что было бороться, не для кого было жить.

Старик изредка с интересом поглядывал на девушку, замечая, как взволнованно подрагивают во сне её ресницы. Волосы цыганки аккуратно лежали на старой простыне, обрамляя беспокойное лицо. Прекрасное дитя. Она была красива не только телом, но и душой.

Настоящий ангел, сошедший с небес, чтобы нести людям радость и благо. Кто же этот счастливец, ради которого она так страдала? Ради которого осталась ночью в лодке, надеясь получить спасение?

Сальвео взглянул на Фролло, чья грудь чуть вздымалась, совершая судорожные неглубокие вздохи. Мужчина уже не был молод: тёмные волосы на висках поседели, строгое, хмурое лицо, покрытое редкими морщинами, выдавало в нём человека, проведшего большую часть жизни в лишении и вечной скорби. Что же привлекло в нём совсем юную, неземной красоты девушку, рождённую для безбедной, роскошной жизни с каким-нибудь знатным господином?

Мужчину нельзя было назвать красивым, но, видимо, у него были другие качества, более важные, нежели внешность.

Одно старик знал точно: тот, кого спасала девушка, был действительно достоин её.