Читаем Эта чертова жизнь (СИ) полностью

Выбежав на очередной мост, я невольно остановился. Когда–то тут был город. Каменные ступени в скалах – то ли выточенные природными явлениями, то ли созданные руками людей – спускались в ущелье, и на каждом уступе ютились домишки – маленькие, наполовину из тряпок, давно заброшенные… Кажется, тут не первый год идет война. И не только с климатом. Нет, я точно убью Валентина. Понять бы, как именно можно это сделать.

След магического фона вел меня все дальше. Темнота мне не мешала, и я продолжал бежать. Да, после все это мне аукнется. Но это будет потом. Когда я верну четверых придурков домой. О том, что мы все можем остаться здесь, я старался не думать. У меня не было времени на подготовку. Если бы Клэри дала мне хотя бы сутки, расклад был бы иным. Если бы я поддался порыву и позвонил Алеку раньше, а значит, раньше начал узнавать и действовать… Впрочем, думать об этом было ничуть не продуктивнее. Слегка утешало то, что ночь они провели на заставе, а я все это время их догонял.

Когда дорога свернула и направилась к входу в подземелье, я напрягся. Видимого хода по поверхности не было, но он наверняка существовал. Вопрос был в другом. Вышли ли те, кого я ищу, с другой стороны этих гор? Однако особенного выбора мне никто не предоставил, как и информации. Я вздохнул и ринулся под землю.

Кажется, я догонял их. Во всяком случае, трупы неопознанных мной демонов – это точно были демоны, извращенное строение тел ни с чем не перепутать – были окоченевшими, но не воняли падалью. Даже по такой жаре. Значит, они лежат тут меньше суток. Пахло только свернувшейся и начавшей портиться кровью. Интересно. Пахнет совсем как обычная кровь. И магический фон… несомненно демоны, но почему–то этот фон был на удивление знакомым.

Это заставило меня сбавить шаг. Все это беспокоило меня, потому что этот мир, переполненный магией, этой магией не пользовался. У красотки Аширы, как я вспомнил, напрягшись, был очевидно зачарованный меч, но и только. Сама она явно не владела магией. Все прочие, встреченные мной по дороге, магией тоже не владели. Что же тут происходит? И откуда столько демонов? Как они умудряются проникать из своего измерения сюда в таком количестве?

Трупы меня перестали пугать… словом, очень давно. Обычно я неплохо считаю, но сейчас я бежал, пытаясь на ходу построить в голове карту этих запутанных ходов. Это строили те, у кого было очень много времени, и очень извращенная фантазия. Дорога пролегала по узким, но крепким дорожкам, состоящим чаще всего из ступенек вверх, ступенек вниз, каких-то каменных глыб… Но мне нравилось. Я всегда любил эпичность во всех ее проявлениях. Лажал я тоже эпично. Хорошо, что редко.

Я остановился еще раз, когда увидел трупы женщин с крыльями и когтями. Сами по себе суккубы не были неожиданностью, неожиданным было то, что они не были демонами в полном смысле слова. Это были обычные человеческие женщины, я мог видеть их внутренности через раны, нанесенные несомненно нефилимским оружием. Мои потеряшки прошли тут и победили. Я присел на корточки рядом с одним из трупов. Присмотрелся повнимательнее и протер глаза. Впрочем, ничего не изменилось. Труп принадлежал женщине человеческого рода, в чьей крови была магия, которую извратил демон. Я чувствовал эманации истинно черной магии. И в то же время… Кровь содержала ту самую магию, которая была и во мне. Поверить в это было невозможно. Но ничего не оставалось. Даже несмотря на то, что я точно не находился под влиянием ни одного демона. Никогда в жизни.

На очередном уровне подземелий я понял, что умом и логикой создатели этого роскошества не руководствовались. Зато тяготели к правосторонней организации пространства. Все проходы к следующему уровню находились строго справа от места выхода на уровень. Терять время было глупо, но я потратил несколько секунд на то, чтобы оценить, что там слева. И убедился, что не ошибся. Левая часть была выстроена явно менее надежно, чем правая. Там разрушений было больше, а трупов – меньше. Там я нашел еще живую, перепуганную и почти завершившую трансформацию девчонку лет семнадцати. Я успокоил ее, как смог, и посоветовал попробовать обратить трансформацию. Судя по ставшему осмысленным взгляду, девочка поняла, что я имел в виду. Магическая школа, несомненно. И тратить такой дар на такое… фу. Я не мог себе представить никого, кроме демонов, кто бы мог с такой легкостью разрушать все, к чему прикасался… поправка. Валентин мог. Но к творящемуся тут безобразию он не имел ни малейшего отношения.

Последний уровень – я каким–то нутряным чувством знал, что он последний, что глубже – только основание этого мира – встретил меня огненными выплесками из разломов где–то в глубине, и острым ощущением опасности. Я остановился. Я не мог остановить даже Валентина, который не был демоном. А здесь мне должен был противостоять кто–то, кто по силе определенно превосходил Валентина. Его сила душила меня. Я сделал несколько глубоких вдохов, успокаивая сердцебиение, сделал упражнение на концентрацию… готово. И все же этого будет мало.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия