Эти бурные чувства

Основные события тут, судя по всему, происходили в подвале, и Джульетта направилась туда по короткой лестнице, предварительно взяв с одного из столов планшет с листками бумаги в зажиме, чтобы сойти за свою. В подвале не было окон, а значит, и дневного света. Она прошла мимо того, что, вероятно, было некогда черным ходом, затем свернула налево и, оказавшись в главном зале, оглядела его. Пол и стены здесь представляли собой голый бетон, а из освещения имелось только несколько светильников, прикрепленных к стенам, что показалось Джульетте ужасно неудобным для всех этих людей, сидящих в потемках за столами и вынужденных напрягать глаза. Наверное, так выглядят тюрьмы, подумала она. Она бы нисколько не удивилась, если бы оказалось, что прежде здесь держали арестантов.

Она шла все дальше, заглядывая в каждый закуток. Ее каблуки громко стучали, но здесь царил такой хаос, что никто не обращал на нее ни малейшего внимания. Издерганные корреспонденты, как старые, так и молодые, торопливо строчили, печатали на машинках или отвечали на телефонные звонки. Телеграфные провода были переплетены в огромный клубок на противоположной стороне рабочей зоны. Оглядывая столы в поисках чего-нибудь примечательного, Джульетта заметила, что один из них похоже не занят.

В таком человеческом муравейнике это казалось странным. Она почувствовала себя еще более заинтригованной, прочитав иероглифы, выведенные на листке, лежащем на стопке папок рядом с телефонным аппаратом: «ДЛЯ ЧЖАНА ГУТАО».

Она быстро села за стол, сунув планшет под мышку, и начала просматривать папки. В них не оказалось ничего интересного, но, когда она нагнулась, чтобы осмотреть напольный стеллаж, то обнаружила там рисунки.

Если все вокруг так заняты, то почему за этим столом никого нет? – подумала Джульетта. И чей он? Наверняка не Чжана Гутао, у него должен быть отдельный кабинет. Покачав головой, она взяла несколько рисунков из пачки, решив, что дареному коню в зубы не смотрят. Но стоило ей взглянуть на первый рисунок, как всю ее с головы до пят прошиб холодный пот.

На одном рисунке были изображены большие глаза, похожие на глаза рептилии, на следующем – пятипалая когтистая лапа, вцепившаяся в доску. Лапа была покрыта чешуей. Джульетта ошеломленно застыла, пальцы ее похолодели – тут были десятки рисунков, и на всех было изображено одно и то же существо.

– Guài wù, – выдохнула Джульетта. – Чудовище.

Недолго думая, она схватила один из рисунков – тот, на котором тварь была изображена целиком, – сложила его и сунула в карман. Туда, где уже лежало приглашение на маскарад, которое она положила сюда вчера и забыла достать. Быстро оглядевшись по сторонам, чтобы убедиться, что на нее по-прежнему не обращают внимания, она встала и вытерла потные ладони. Затем, сжав кулаки, она решительно направилась обратно к короткой лестнице, намереваясь выбраться наверх. Но, поставив ногу на первую ступеньку, Джульетта остановилась. Слева от нее находился черный ход.

И его дверь содрогалась.

Внезапно она представила себе чудовище, изображенное на рисунке, который она сунула в карман. А что, если оно сейчас за этой дверью, тяжело дышит, готовясь ворваться сюда и напасть на ни в чем не повинных людей? Она неуверенно подошла к двери и взялась за круглую шершавую ручку.

– Эй, – хрипло позвала она. – Тут кто-нибудь…

– Что вы здесь делаете?

Джульетта вздрогнула и отдернула пальцы от дверной ручки. Дверь перестала трястись.

– Кто, я? – спросила она, повернувшись.

Перед ней стоял мужчина в мягкой фетровой шляпе и костюме, больше похожем на одежду иностранцев, чем на то, во что были облачены остальные сотрудники газеты. Должно быть, это важная птица, кто-то близкий по должности к Чжану Гутао, а не какой-то там помощник, отвечающий на телефонные звонки.

– Я здесь по важному делу. Мне надо поговорить с вашим главным редактором, – сказала Джульетта. – Но я немного заблудилась.

– Выход вон там, – ответил мужчина, показав на лестницу, ведущую наверх.

Улыбка Джульетты сделалась ледяной.

– Это дело касается Алых, – уточнила она. – Меня сюда послал мой отец – господин Цай.

Мужчина настороженно молчал. Джульетта была искусна в подобных трюках – когда было надо, она помалкивала о том, кто она, а затем, в нужный момент, называла себя и пользовалась своим именем как оружием. Однако мужчина вдруг довольно улыбнулся – к ее досаде, – после чего кивнул и сделал ей знак следовать за ним.

Над первым этажом располагался еще один, и мужчина поднимался туда по деревянной лестнице, торопливо перешагивая через ступеньки. Джульетта же шла неспешно, глядя по сторонам. Эта лестница с ее массивными перилами и полированными поверхностями могла бы иметь неприлично роскошный вид, все в этом здании могло бы выглядеть великолепно, если бы коммунисты так не стремились показать, что они едины с простым народом.