Эти бурные чувства

Он резко втянул в себя воздух – она бы этого не услышала, если бы не находилась так близко. Наверняка он не ожидал, что ее подбородок так легко и естественно умостится в изгибе между его шеей и плечом – как было всегда.

Они оба выросли и отрастили шипы. Но прижиматься к нему оказалось так легко – слишком легко.

– Ближе, – сказал он. Она почувствовала, как его рука достает пистолет, скрытая ее распахнутым пальто, колышущимся на ветру.

Джульетта помнила, как Рома поклялся, что никогда не возьмется за пистолет. Раньше он не умел обращаться с оружием так же хорошо, как она. В те несколько коротких месяцев, которые она провела в Шанхае, когда ей было пятнадцать лет, жизнь Ромы была не похожа на ее собственную. Он жил, не беспокоясь о своем положении наследника, а она была вынуждена ловить каждое слова отца, боясь, что, если она пропустит какое-то из его указаний, он отодвинет ее на задний план.

Мы не можем позволить себе такую роскошь, как милосердие, Джульетта. Посмотри на этот город. Посмотри на голод, скрывающийся под его внешним глянцем.

Уча Джульетту, отец часто водил ее на чердак, чтобы через слуховое окно посмотреть на город.

Империи могут пасть за считаные часы. И с этой империей может произойти то же самое. Здесь, в Шанхае, у того, кто стреляет первым, больше шансов выжить.

Джульетта усвоила этот урок. И, похоже, за те годы, что ее не было здесь, так же стал считать и Рома.

– Не промахнись, – прошептала она.

– Я никогда не промахиваюсь.

Раздался выстрел, Джульетта тут же обернулась и увидела, что англичанин рухнул на землю с ярко-красным пятном на груди. В пальто Джульетты появилась дымящаяся дыра, но она этого почти не заметила. Все ее внимание было сосредоточено на тех, кто собрался вокруг упавшего, пытаясь понять, откуда стреляли.

В Шанхае выстрелы были не редкостью, но не в столь людном месте, тем более в таком, о котором иностранцы любили рассказывать, возвращаясь домой. Выстрелы – это что-то про бандитов и разборки, и звучать они должны глубокой ночью, когда светит луна. Сейчас же, на закате, следует делать вид, будто Шанхай не расколот надвое.

Однако в общей суматохе неподвижными оставались еще три человека. За Джульеттой следил не один соглядатай, а четыре.

Надо было бежать.

– Бежим в аркаду, – скомандовала Джульетта и нахмурилась, когда Рома не сразу среагировал. – Давай! Я впервые смываюсь с места преступления, которое совершила.

Рома широко раскрыл глаза, словно не веря своим ушам. Они нырнули в толпу и начали проталкиваться через людей.

– Которое совершила ты? – чуть слышно произнес он. – Его застрелил я.

Джульетта фыркнула и повернулась.

– Неужели тебе непременно нужно признание… – Она осеклась. Она думала, что Рома хочет поправить ее, заявить, что это убийство – его услуга, но тут она увидела выражение его лица. Это была не похвальба, а упрек.

Он не хотел стрелять.

Джульетта быстро отвернулась, качая головой, словно увидела то, что не предназначалось для ее глаз. Она подумала, что он наконец-то привык к своему пистолету, и вот он удивляет ее своим притворством. Или же это что-то другое? Возможно, пока он верил слухам о ее жестокости, думая, что она стала другим человеком, она угодила в ту же ловушку, принимая на веру то, что рассказывали о нем Белые цветы.

Если речь шла о Роме Монтекове, она никогда не могла сказать, где правда, а где вымысел. Ей казалось, что она раскусила его после того, как он предал ее, и она решила, что он порочен и кровожаден, но, может быть, это не так?

Возможно, она так никогда и не узнает правды. Возможно, все не так просто.

– Скорее, – бросила она ему, мотая головой в попытке прояснить ее.

Входя в «Великий мир», она оглянулась, ища глазами преследователей, и нашла двоих из тех, кого она заметила – они проталкивались сквозь толпу, не отрывая от нее глаз и все время прикрываясь кем-то из ничего не подозревающих посетителей. Рома толкал ее вперед, держа за плечо, но она оглядывала толпу в поисках третьего мужчины, одновременно ощупывая лодыжку.

– Где он? – спросила она.

Рома пошарил глазами и показал в сторону, где бежал третий шпион, возможно, ища другой вход в «Великий мир», чтобы встретить их внутри.

Джульетта достала из носка пистолет. Еще несколько секунд – и он исчезнет из виду. Даже если Рома не тот жестокий наследник банды, каким его считает Шанхай, это вовсе не значит, что действительности не соответствует и грозная репутация Джульетты.

Бегущий упал, когда пуля Джульетты вошла в его шею. И прежде чем ее пистолет перестал дымиться, она развернулась и нырнула в заполняющую здание толпу.

В «Великом мире» большинство посетителей либо не слышали выстрела, либо сочли его частью здешнего шума. Джульетта протискивалась сквозь толпу, краем глаза глядя на свое отражение в павильоне кривых зеркал.