Эти Золотые короли

– Так сильно, что тебя не было почти целый год? – огрызаюсь я, поворачиваясь на каблуках, чтобы посмотреть ей прямо в глаза.

Она не находит слов, и я сдерживаю свои эмоции. Она того не стоит.

– Тебе нельзя здесь быть, – говорю я. – Меньше всего мне нужно, чтобы Скар видела тебя такой.

Она опускает глаза, оглядывая себя, и я осознаю, как низко она пала за такое короткое время.

– Знаю, сейчас я немного не в себе, но это потому, что у меня небольшие проблемы. И… Я надеялась, что ты сможешь мне помочь с этим, – начинает она, и, прежде чем успевает закончить свою речь, я закатываю глаза.

– Ну, естественно, ты вернулась именно поэтому, – вздыхаю я. – Зачем еще тебе это делать, да? Не то чтобы тебе надо быть матерью.

Она отступает на шаг и смотрит на меня обиженными глазами.

– Надо быть матерью?

– Ты не имеешь права на это обижаться, – усмехаюсь я. – Ты пропустила оба дня рождения, мой и Скарлетт, ты бросила ее, бросила меня и вынудила меня нести это бремя в одиночку. И единственная причина, по которой я вообще о тебе услышала, – это деньги, за которыми ты приперлась.

Я пытаюсь уйти, поскольку знаю, что обязательно ляпну то, что не смогу потом забрать обратно.

– Да мне нужно-то совсем чуть-чуть. От тебя не убудет, – умоляет она.

Я останавливаюсь и снова поворачиваюсь к ней, чувствуя, как под кожей разгорается настоящий огонь.

– Как же я тебя ненавижу!

Эти слова вырываются наружу, эхом отдаваясь в ночи, и я жду, что пожалею о сказанном, но нет. Ведь это правда.

– Ты худший кусок дерьма, какой я только встречала в своей жизни, – добавляю я. – Что за человек бросит своих детей на произвол судьбы в таком мире, как этот?

Слезы жгут мне глаза, но они вызваны гневом и ненавистью, а не печалью.

– Тебе не обязательно мне это говорить, я и сама это знаю, – признается она, и ее робкий голос звучит едва громче шепота. – Я подвела своих детей. Никто не понимает этого лучше меня.

– И все же, ты по-прежнему появляешься, только когда тебе что-то нужно.

Мать опускает взгляд, уставившись на свои шлепанцы, которые никак не защищают ее ноги от снега.

– Если бы я могла исправить ситуацию с Хантером, я бы сделала это в мгновение ока.

Она произносит эти слова так, словно они должны что-то значить для меня, но я понятия не имею, о чем она говорит.

– Мне не следовало втягивать его в это дело. Он хотел больше помогать, приносить в дом больше денег, но я понятия не имела, что они с ним сделают.

Я бросаюсь к ней и беру ее непривычно тонкую руку в свою.

– Что ты, черт подери, несешь?

Мать, кажется, удивлена суровым выражением моего лица, но она должна понимать, что я не отпущу, пока она не объяснит, в чем дело.

– Он… он хотел быстро заработать денег. Таких денег, которые могли бы изменить нашу жизнь, – говорит она. – И раз уж мы с Полом давно знакомы, я обратилась к нему. Твой брат уже работал с Руизами, но я дала Полу понять, что Хантер готов к чему-то большему – к более важной роли в бизнесе.

Когда она говорит, что они с Полом «давно знакомы», она имеет в виду, что в свое время он был ее дилером, пока Августин много лет назад не повысил его в иерархии семьи.

Она плачет и пытается вырваться из моей хватки.

– Мам, что ты натворила?

Качая головой, как испуганный ребенок, она снова пытается отстраниться.

– Я не хотела, чтобы все так получилось.

У меня нет времени на ее выходки, поэтому я сжимаю ее крепче.

– Что, черт тебя дери, ты сделала с Хантером?

На этот раз я кричу на нее громче, чем хотела. Меня беспокоят вовсе не ее чувства, а то, что соседи или прохожие могут услышать наш разговор.

– Я уговорила Пола серьезнее заняться Хантером, дать ему больше обязанностей. Затем, не успели мы опомниться, Хантер сказал, что Пол нашел ему работу по перевозке грузов, – объясняет она.

Груз – опять это проклятое слово.

– Хантер был очень, очень взволнован. Пол хотел обучить его новому бизнесу, поэтому Хантеру надо было остаться, так скажем, под его крылом, чтобы освоиться. Но не прошло и двух дней, как к нам заявились копы и сказали, что Хантера арестовали за убийство той девчонки Робин.

Я так зла на нее, что меня почти трясет.

– Значит, Хантер в тюрьме по твоей вине?

Внезапно то, что Рикки сказал мне несколько месяцев назад, обретает смысл. Когда я обвинила его в том, что Хантер стал плохим человеком по его вине, Рикки посоветовал присмотреться повнимательнее к моей семье.

Он говорил о моей матери. Он знал, что именно она втянула Хантера в те обстоятельства, которые в конечном итоге разрушили его жизнь.

– Нет! Я просто пыталась найти ему какую-нибудь работу!

– Может, ты и идиотка, но все в Саутсайде знают, какой работой занимается Пол Руиз! Не притворяйся, будто ты понятия не имела, что подвергаешь Хантера опасности. Он зашел так далеко, потому что ты этого хотела! Потому что ты жадная сука, которая предпочла бы, чтобы в ее венах текла эта чертова отрава, чем чтобы ее дети были дома в безопасности.

Я пытаюсь уйти, и мать хватает меня за запястье, но я вырываюсь.

– Я не знала, что так получится. Пожалуйста, Блу-Джей.