Этика без дураков. Циничные наблюдения, страшные теории и эффективные практики

Берется А и корректируется в направлении Б. Главное в нашем правиле «но не дальше». Условие «насколько нам это выгодно» пугает своей… наверное, аморальностью? Бросьте, текущая мораль в моменте – как раз сжигать детей особым образом, если у нас на дворе культ Ваала. Мы с вами, будь мы члены той общины, аморальны для нее в той мере, в какой нас это смущает, и мы хотим уклониться. Уклониться от некой этической системы. Давайте согласимся: традиционная мораль поклонников Ваала не двойная и обеспечивала выживание и экспансию общины – значит, это не преступления, а моральные ценности, только сильно традиционные. Уклониться от них мы собрались не абы куда, а в сторону более универсальных правил, более эффективных. Но древние финикийцы про них не знают. Они видят только желание уклониться, но не видят куда. Вероятно, в сторону какого-то богохульства. С Ваалом они более-менее устроились, посмотрите, как процветает город Карфаген на основе традиционных ценностей своего народа. Мы же подрываем ценности, им видно только это. Наказать нас стоит из чувства самосохранения, разве нет? Но стоит ли нам рисковать своим статусом, даже жизнью? За чужих детей религиозных фанатиков, гори они огнем?

Если носители прогрессивных убеждений все как один отдадут за них жизнь, прогрессивных убеждений в мире не станет больше. Извините за математику, их станет даже меньше. Они существуют не где-то в ноосфере, а в мозгах своих носителей. Убьете мозги – убьете идеи.

Исключения бывают, но редко (когда один мозг умирает, чтобы тысяча мозгов, впечатленных этим, задумались). Иногда с этого начинается религия, как минимум – ересь или философское направление. Но для этого нужна целостная жизнь, прожитая до того, нужно успеть все сказать (Сократ и Христос все успели). Чтобы тысяча мозгов задумались, они должны узнать и о жизни мессии, и о смерти. Если мессию на ранней стадии по-тихому зарежут в переулке, у него плохие шансы после смерти оказаться мессией. В интересах новой религии публичная казнь. Все как сейчас: хотите сделать карьеру художнику-акционисту – судите его и ругайте по всем каналам.

Но даже полная жизнь и публичная казнь ничего не обещают наверняка. Полагаю, здесь мы всегда имеем дело с «ошибкой выжившего». Мы видим только случаи, когда получилось, будь то древние пророки или современные художники. Но если художники живут в терпимые времена, пророкам было тяжелее. На один случай, когда что-то вспыхнуло, вероятно, были десятки и сотни попыток. Люди что-то говорили, потом их просто затыкали, изгоняли, убивали, и на этом все кончалось. Как чиркнуть спичкой в грозу и бурю. Может, что-то и разгорится, но вряд ли. Рискнуть спичкой можно. Стоит ли рискнуть жизнью?

Речь не только о личном благе. Сумма судеб носителей того или иного знания – судьба самого знания.

Если лучшие убеждения ведут к худшим следствиям для своих носителей, это уже не лучшие убеждения.

Чтобы оставаться лучшими, они должны корректироваться по контексту. Компромисс с местом и временем неприятен, но неизбежен.

Если сразу предъявить миру большую истину, до которой мир не дорос, он не сканирует ее должным образом. Пятикласснику не предлагают вузовский учебник. Чтобы окружающие признали человека «умным», он должен быть умнее их на одну-две ступеньки – не на десять. Десять ступенек ведут туда, откуда с позиции большинства ничего не видно. То же и в этике. Если святость извне неразличима с безумием, она излишня. Спуститесь на девять ступенек к этим ослам. Будьте просто хорошим парнем.

Правило поправки на контекст можно сформулировать в наглядно-циничной форме.

Чтобы мир двигался в сторону добра, достаточно, чтобы за зло требовали доплату.

Если при прочих равных условиях добро побеждает, в долгосроке этого достаточно. Зло надорвется на истощении ресурсной базы. И это не благие пожелания – обычно так и бывает.

Знакомый провинциальный журналист расставлял акценты. Средняя зарплата в стране тогда была 20–30 тысяч рублей в месяц. «Быть вольным журналистом или писателем готов за 20–30. Но тогда пишу что хочу. Готов писать на заказ за 50. Если на выборах за любого мерзавца, то за 100. Работать на мерзавца плюс пропагандировать ложную картину мира – за 200. То же самое, но не анонимно, как обычно, а под своей фамилией – начиная с миллиона». Миллион в месяц ему никто никогда не предлагал. Да и 200 в провинции уже перебор. Слишком много желающих делать то же самое, но дешевле. Есть даже готовые делать это бесплатно. Если пропаганда некой глупости приятна, какие деньги? Забавно, что циники, набирающие персонал, не так уж рады энтузиастам. Им удобнее работать с теми, кто все понимает и валяет дурака сугубо за гонорар.

Вернемся к нашему журналисту. С одной стороны, заламывая цену, он тормозил свою карьеру. С другой стороны, «оставался приличным человеком» без пафоса благодаря законам спроса и предложения.