Этика Нового Завета

С другой стороны, с не меньшей уверенностью можно утверждать: история учит, что насилие порождает насилие. (Кто-то может спросить о Второй мировой войне: что было бы, если бы христиане отказались сражаться против Гитлера? Я задам встречный вопрос: что было бы, если бы немецкие христиане отказались сражаться за Гитлера и убивать людей в концлагерях?) Долгая история христианских «справедливых войн» принесла массу невыразимых страданий, и страданиям этим не видно конца. Как отмечал Йодер, представления того же Нибура об «историческом парадоксе» должны открыть нам глаза на неспособность нашего разума создать мир, который идет к справедливости через насилие. Может быть, разум и горький опыт, наконец, избавят нас от той иллюзии, что к божественной справедливости можно приблизиться через убийство? В соответствии с моими методологическими принципами разум должен быть исцелен и научен Писанием; наш опыт должен быть преображен обновлением ума в согласие с умом Христовым. Иначе от безумства войны не избавиться.

На практике это означает: христиане должны отказаться от власти и влияния, если их положение во власти несовместимо с учением и примером Иисуса. Как отмечает Хауэрвас, такой отказ вполне может привести к вытеснению Церкви на периферию нашей культуры, - культуры, во многом построенной на необходимости и даже величии насилия. Задача Церкви - рассказать альтернативный рассказ, научить людей сопротивляться соблазну насилия и предложить иной дом для тех, кто не поклонился зверю. Если Церковь будет жить по Писанию, она будет все более приобретать социально маргинальный статус, которым облагала контркультурная община Матфея. Сейчас, в конце XX века, необходимо серьезно отнестись к тому, что подсказывает опыт: секулярный град не потерпит подлинно христианского служения и подлинно христианских норм. Не случайно в западной культуре христиане, если хотят оказаться во власти, должны подавлять свои христианские мотивации. Парадоксальным образом христианская община может оказать большее влияние на мир, если она будет казаться менее разумной в глазах мира сего и более преданной воплощению новозаветного учения против насилия.

Скажем ясно: такое поведение по обычным меркам неблагоразумно; оно - чистой воды безумие. Тогда почему же мы должны отказываться от насилия и любить врагов? Если наши основания в пользу такого выбора обусловлены Новым Заветом, то причина не в страхе перед войной, не в желании спасти собственну ю шкуру (если мы хотим ее спасти, пацифизм - крайне неподходящая стратегия), не в желании спасти наших детей, не в общем уважении к человеческой жизни и не в наивной вере в то, что все люди по природе своей добры и на нашу доброту ответят добром. Если наши мотивы обусловлены Новым Заветом, то мы просто слушаемся Бога, который пожелал, чтобы Его собственный Сын умер на кресте. Мы делаем этот выбор в уповании: хотя мы идем крестным путем, Божья любовь победит, - победит, хотя мы пока не видим, как это может произойти. К такому ученичеству постоянно призывает нас Новый Завет. И когда община верна своему призванию, она предзнаменует мирное Царство Божье в мире, разрушаемом насилием.

4. Церковь как община мира

Мир не верит новозаветной вести о любви к врагам потому, что сама церковь в массе своей неверна ей. В данном вопросе она постоянно идет на компромиссы и скатывается в национализм, насилие и идолопоклонство. (В сравнении с этим наши проблемы с сексуальным грехом - пустяки.) Богословы освобождения оправдывают насилие против угнетателей. Представители христианского истеблишмента служат капелланами в военно-промышленном комплексе, ссылаются на учение о справедливой войне и отстаивают защиту того или иного конкретного народа словно христианскую ценность.

Люди увидят смысл Евангелия только тогда, когда Церковь отвергнет путь насилия и пойдет путем Иисуса. Когда христиане откажутся от насилия и самозащиты, им придется формировать новые творческие подходы в конкретной исторической обстановке. Эти отклики могут быть не менее неожиданными, чем решение пройти с солдатом лишнее поприще после того, как тот заставил беззащитного ученика Иисуса пройти с ним первую часть пути. Конкретный характер христианского ответа может быть выработан лишь в жизни конкретных христианских общин[58]. Однако в любом случае речь идет о подражании Иисусу, которого путь любви к врагам привел на крест. Если мы послушаемся Иисуса и отвергнем насилие, то Церковь станет местом, где будущее божественной праведности уже входит в наше настоящее и бросает ему вызов. Смысл новозаветного учения о насилии станет ясен только в общинах Иисусовых учеников, которые пойдут трудным путем мира.

Глава 15. Развод и повторный брак