Этика Нового Завета

Смысл мессианства переосмысливается в свете страданий Сына Человеческого[17].

Не удивительно, что Петру трудно усвоить такое учение. Между ним и Иисусом даже происходит обмен упреками:

И Петр отозвал Его в сторону и начал упрекать [epitiman] Его. Но обернувшись и глядя на своих учеников, Он упрекнул [epetimesen] Петра и сказал: «Иди за мной, сатана! Ибо ты думаешь не о Божьем, а о людском! (8:326-33).

Характеристика Петра как сатаны не случайна. В этой сцене Петр выступает как искуситель и противник. То, как Иисус определил свое мессианство, противоречило всем ожиданиям и всем нормальным канонам политической эффективности. Возражение Петра (казалось бы, разумное) есть не что иное, как предложение Иисусу отречься от себя и от своей миссии, а значит, капитулировать перед сатаной. Иисус решительно отвергает его и утверждает, что Он будет Мессией страдающим. Такого поведения требует от Него послушание Богу.

Но это еще не все. Иисус говорит, что Его призвание страдать не уникальное. К этому же Он зовет всех, кто пойдет за Ним.

И подозвав народ с учениками своими, сказал им: «Кто хочет.идти за Мною, пусть отречется от себя и возьмет крест свой и следует за Мною. Ибо, кто хочет жизнь свою спасти, тот потеряет ее; а кто потеряет жизнь свою ради Меня и благовестия, тот спасет ее» (8:34-35).

Ученики Мессии призваны идти за Ним по пути страдания, отвержения и смерти. Но Марк называет эту весть «благовестием»! Что же это за весть?

В любом случае очевидно: хотя мессианство Иисуса ученики, возможно, и признали, смысл мессианства им еще во многом не открылся. Как и в случае со слепым, зрение возвращается не сразу. Отчетливо увидеть вещи они смогут лишь гораздо позже, после распятия. Собственно, Марк нигде прямо не говорит о четком признании ими истинного характера мессианства; повествовательная стратегия Марка призывает читателя самому сделать вывод, самому ответить на вопрос «А вы за кого Меня почитаете?», - ответить, исповедуя Иисуса распятым Мессией. Для марковской этики это исповедание исполнено сурового смысла: быть учеником Иисуса, значит, формировать себя Тем, кто умер на кресте, умер оставленным. Когда мы принимаем ответ Марка на вопрос «А вы за кого Меня почитаете?», мы не просто делаем богословское утверждение относительно личности Иисуса - мы делаем выбор и относительно своей личности.

После ключевого разговора с учениками в Кесарии Филипповой (8:27-9:1) деяния силы почти прекращаются: мы находим лишь один экзорцизм (9:14-29), одно исцеление (10:46-52) и одно проклятие смоковницы (11:12-13, 20-21). Даже в сцене с экзорцизмом в словах Иисуса звучит нетерпение и неохота: «О поколение без веры! Долго ли Мне еще быть среди вас? Долго ли Мне еще вас терпеть? Приведите его ко Мне» (9:19). Создается впечатление, что теперь чудотворение больше не выражает Его миссию, а только отвлекает от нее. Рассказ движется к Голгофе.

Рассматривая ситуацию в свете Кесарии Филипповой, мы видим: Марк искусно сплел повествование таким образом, чтобы обрести герменевтический контроль над преданиями об Иисусе как о чудотворце. Те, кто видят в Иисусе носителя силы - сверхъестественной или политической, - Его не поняли. Правильно понять Его можно только как Сына Человеческого, который отказался от власти, чтобы страдать и умереть. Крест становится контрольным символом для интерпретации личности Иисуса. Поэтому вопрос «А вы за кого Меня почитаете?» обретает окончательный ответ в исповедании: «Истинно этот человек был Сын Божий», - исповедании, которое может быть правильно произнесено только у подножия креста.

В ходе рассказа мы узнаем, что крест не только важен для личности Иисуса - таинственным образом он нужен и другим людям. Хотя Марк не пытается подробно объяснить, каким образом смерть Иисусова спасает Его учеников, об искупительном ее характере сообщается в двух отрывках, находящихся в важных местах повествования. В 10:45 Иисус говорит: «Сын Человеческий пришел не для того, чтобы Ему служили, но чтобы самому послужить и отдать свою жизнь как выкуп за многих». Позднее, во время последней трапезы с учениками, предвидя свою приближающуюся смерть, Иисус совершает пророческий символический акт. Он дает ученикам хлеб и вино, поясняя: «Возьмите, это - Мое тело» и «Это - Моя кровь завета, за многих изливаемая» (14:22-24). Здесь смерть Иисусова осмысляется как жертва, запечатывающая завет с Богом ради «многих». Лаконичное речение в 10:45 также содержит аллюзию на образ Страдающего Раба из Книги Исайи (Ис 52:13-53:12), который стал «жертвой за грех» и понес на себе беззаконие многих...[18] Располагая столь значимыми в богословском плане повествовательными ключами, мы не можем не читать марковский развернутый рассказ о Страстях как рассказ о предложенной Иисусом жертве, об отдаче Им собственной жизни ради народа Божьего.

3. Ученичество: следование за распятым Мессией