Этика Нового Завета

(Б) Исторический подход. Может быть, лучше читать Апокалипсис как комментарий на политические события того времени, когда жил его автор? Очевидно, что это гораздо более многообещающая стратегия. В еврейской традиции есть такого рода апокалиптические тексты: например, Книга Даниила (кстати, тоже документ сопротивления!) - комментарий и увещевание, обращенное к еврейской общине во времена гонений при Антиoxe IV Епифане (II век до н.э.)[9]. Иоаннов Апокалипсис, усваивая символы этой традиции, как будто приглашает интерпретировать себя в этом ключе. Первые его читатели понимали такую символику «столь же легко, сколь современные читатели ежедневных газет - политические карикатуры»[10]. (Например, американцы, видя в газетах карикатуры с изображением слона и осла, сразу понимают: слон - это республиканцы, а осел - демократы.) По словам Аделы Ярбро Коллинз, «один из самых дорогих и с трудом завоеванных результатов историко-критического изучения Иоаннова Апокалипсиса» состоит в том, что его образы соотносятся с событиями и распространенными эсхатологическими образами I века[11]. Стало быть, задача толкователя - найти, к каким людям и событиям I века, известным нам по другим историческим источникам, относятся символы Апокалипсиса. Надо сказать, эта стратегия чем-то напоминает предсказательный подход. В обоих случаях мы занимаемся последовательной дешифровкой символов. Различие лишь в том, что в одном случае исторические реалии мы ищем в будущем, а в другом - в прошлом.

При такой интерпретации оказывается, что зверь из Откр 13 - Римская империя (или один из ее императоров), причем «Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным» (17:5) - сам Рим, «сидящий» на семи горах (17:9, 18). Конфликты, описанные далее в тексте, истолковываются прежде всего как отражение опыта азийских церквей, столкнувшихся с гонениями и враждебностью при Домициане. Здесь возникает такая проблема: сколь далеко мы можем идти в подобной дешифровке? Сколько образов Апокалипсиса соотносится с реальными историческими лицами и событиями I века? И вот мы видим, что исторический подход приносит на удивление слабые результаты. С одной стороны, у нас слишком мало информации, чтобы мы могли расшифровать все детали кодов. С другой стороны, многие образы повествования относятся не к земным событиям, а к небесным. Более того, многие символы, взятые из израильской пророческой и апокалиптической литературы, выражают представления автора о том, чему следует произойти или что может произойти (но не обязательно реально произошло) в истории. Следовательно, интерпретация Апокалипсиса только как политической аллегории сбрасывает со счетов значительную часть его содержания.

Ценность исторического подхода состоит в том, что он заставляет нас рассматривать Апокалипсис как весть, адресованную Церкви в конкретной ситуации, - как и Евангелия, а Послания Павла были написаны для решения конкретных проблем. В частности, исторический подход обращает наше внимание на непреклонное сопротивление Апокалипсиса Римской империи. Если мы проникнем в причины и следствия этого сопротивления, то окажемся в гуще центральных этических проблем, которые ставит этот странный текст.

(В) Теопоэтический подход. Есть и другая возможность: читать Апокалипсис не как шифр, нуждающийся в дешифровке, а как визионерское богословское и поэтическое изображение духовной обстановки, в которой Церковь все время живет и борется[12]. Элизабет Шюсслер Фьоренца говорит о «теоэтической риторике» Апокалипсиса: возникает «симфония образов», способная порождать «творческое участие» (imaginative participation) со стороны общины[13]. Видения Апокалипсиса адресованы конкретным церквам I века, но их нельзя четко соотнести с конкретными лицами и событиями (или, во всяком случае, их значение не исчерпывается таким прочтением). Видения разоблачают иллюзорную природу «реалистической» политики и открывают истину Божью о человеческой истории. Для зрячего ока нынешний строй земного града построен на эксплуатации и насилии, это злая демоническая пародия на град Божий. И ныне идет великая битва за владычество над миром, ибо Бог, через смерть Иисуса и могущество возвещаемого Слова, очищает мир от сил зла. Пол Минеар говорит об Апокалипсисе следующее:

В этом видении апокалиптический пророк Иоанн объясняет азийским церквам, какие космические силы действуют в истории Иисуса. Какие силы скрыто присутствуют в той солидарности, которая соединяет христиан со страданиями их Господа, и какие силы постоянно пытаются ввести христиан в обман через кажущийся контроль над настоящим и будущим[14].