Этюд багровых вод

– Так было бы проще всего, – согласился Престон. – Но придется довольствоваться беседой с редактором «Гринбоу».

Ощущение неправильности происходящего камнем застряло в груди. Перед глазами неотрывно стоял образ Мирддина: как он лежит в постели с молоденькой девушкой, а та произносит самую знаменитую фразу из «Ангарад».

Ей хотелось вернуться в тот день, когда она, сидя в комнате в общежитии, рассматривала фотографию автора на обложке книги. Тогда в мыслях был лишь пустой холст, на котором она могла рисовать свои представления, как художник красками. Ей больше не хотелось узнать ответы. Каждая обнаруженная зацепка походила на резкий и мучительный удар под дых.

Они с Престоном тщательно обыскали пространство под кроватью, надеясь найти еще письма, но обнаружили только слой пыли.

Эффи уже готова была сдаться и отправиться завтракать, когда нащупала что-то твердое и холодное. Вытащив вещицу, она обнаружила, что пальцы и ладонь покрылись крошечными порезами. Это был нож.

Маленький, каким обычно нарезают фрукты на кухне, с серебряной ручкой и легким налетом ржавчины на лезвии.

Эффи прижала находку к груди, и они с Престоном обменялись взглядами. Оба без слов поняли, что это железо.

* * *

Когда они оделись и спустились вниз, тошнота у Эффи еще не прошла. В столовой был накрыт целый стол, а слуги в черном казались еще пафоснее и надменнее. Они сновали вокруг, мрачные, как монахи, покаянно вытирающие пыль. Эффи надеялась, что кружка чая сможет успокоить взбунтовавшийся желудок, однако, к ее сожалению, на столе не нашлось традиционных блюд. Пришлось довольствоваться фаршированными оливками и крошечными фруктовыми корзиночками, тающими на языке.

Странно, что с утра стол накрыли, словно для ужина, однако после вчерашнего бренди Эффи предположила, что подобные причуды вполне в характере старика. Она потянулась за вторым пирожным, когда в столовой появился сам Блэкмар в костюме, из кармана которого благородно выглядывал носовой платок.

– Что вы делаете? – с беспокойством воскликнул он. – Это еда для приема!

– Какого приема? – От неожиданности Престон подавился пирожным.

– Прием! – нетерпеливо повторил Блэкмар, – который я устраиваю сегодня вечером. Я ведь вам говорил. Главный редактор «Гринбоу» приедет! На прием!

– Нет, – возразила Эффи, пытаясь проглотить остаток корзиночки, чтобы Блэкмар не заметил. – Вы даже не упомянули о приеме.

– Что ж, я все же надеюсь, что вы к нам присоединитесь. Вы ведь издалека приехали. К тому же у вас будет возможность поговорить с редактором «Гринбоу». Думаю, он поможет вам больше, чем я, ведь моя память, к сожалению, уже не та, что раньше.

– Но у нас нет подходящей одежды, – заметила Эффи, указав на свои брюки и широкий свитер.

– Чепуха, – отмахнулся Блэкмар, и женщина, которая мыла поблизости пол, вздрогнула, как будто он ударил ее хлыстом. – В шкафу осталось много вещей моей дочери. У вас с ней примерно один размер. Престону я одолжу один из своих костюмов. У меня найдется несколько лишних.

Таким образом вопрос уладился, и Блэкмар умчался прочь – так быстро, насколько позволял его возраст. Престону с Эффи оставалось вернуться в выделенные им комнаты. Ей никак не удавалось выбросить из головы письма, особенно последнее. Темной водой оно настойчиво плескалось в мыслях. Поднимаясь по лестнице, Эффи ощутила вдруг, как задрожали колени и изо всех сил вцепилась в перила, чтобы не упасть.

– Эффи? – обернулся Престон. – Что случилось?

– Не знаю, – выдавила она. – Та последняя строчка… «Я буду любить тебя до гибели…»

Она замолчала, стиснув деревянные перила. Престон недоуменно посмотрел на нее.

– Наверняка нечто подобное дочь Блэкмара прочитала в одном из стихотворений отца, – сказал он. – Я просмотрю их еще раз, вдруг что-то бросится в глаза. Возможно, это какое-то начало. Очередное доказательство, что Мирддин не такой уж находчивый, как о нем думают. Еще один факт, связывающий «Ангарад» с Блэкмаром…

– Нет, – быстро возразила Эффи, сама удивившись собственной горячности. – Я так не думаю. Не стоит… приписывать все заслуги одному Блэкмару. Может, «Ангарад» явилась плодом совместных усилий. – Престон хотел что-то сказать, но Эффи поспешно добавила: – Я не пытаюсь защищать Мирддина, просто потому что он мне нравится. Не знаю даже, нравится ли до сих пор.

Она сжала губы, глаза наполнились слезами. Престон взирал на нее.

– Я вовсе не собирался тебя в этом обвинять, – мягко заметил он. – Думаю, в твоих словах есть смысл. Мы не знаем, что именно произошло, Блэкмар не желает даже упоминать «Ангарад», так что ответов от него мы не добьемся. Вечером попробуем расспросить редактора «Гринбоу».

Эффи медленно кивнула и продолжила подниматься по лестнице. Тошнота все не утихала.

* * *