Читаем Этюд на счастье полностью

не будет ссор…сорхоботом пылесосовымв брюхо с гудящими осами,злыми вопросами,косточкой абрикосовойзатянут, складирован,пакетирован…пикетировать не резон —как же прав Доризо…небо моё – истина и прохлада.и неизменно рядом – солнце моё,в аквамарине белое,то, что пустыню делаетоазисоммыслей живительных.пейте, пойте, живите! иотражайте улыбку лучистую!Боже мой, чисто как…

«оставь мне уголь и сангину…»

оставь мне уголь и сангину,всё радужное – остальным,и пусть «горит костёр рябины»,и тает «белых яблонь дым»…мир ищет слов и жаждет красок,не отбирай его надежд,дари мечтою раз за разоми не очерчивай рубеж.назначь упрямо праздник в буднии подними под облака,овсянку поменяй на пудингволшебной палочкой в руках,пусть стелется в твоей картинедалёких звёзд дурман-трава…оставь мне уголь и сангину,и пульс знакомый,и слова…

«остановись, мгновенье… и запомни…»

остановись, мгновенье… и запомни,как нежность озаряет этот вечер,как музыка в одной из дальних комнатблаженством разливается и лечит.как отступают боли и печали,навеянные холодом осенним,как тёплое дыхание качаетдругих миров таинственные тени.дай выскользнуть словам и дай услышать,как сердце отзовётся перебоем,остановись… пусть дождь стучит по крыше,пусть счастье пьют по капле эти двое.

«тихий дворик припорошенный…»

тихий дворик припорошенныйза окном в цветах и зелени,я скажу тебе хорошее —и уйдёт печаль осенняя.запишу строкою нотноюколокольчиков трезвучие,пусть трезвонят беззаботно ипрогоняют всё колючее…а когда на зов сиятельныйиз-за тучи луч потянется,улыбнёшься: эй, приятель, мызаждались тебя с красавицей!

«в какие одежды одета теперь я…»

в какие одежды одета теперь я,какой из мастей запряжён экипаж?и в тон ли боа экзотичные перья,всё так же послушен мой преданный паж?чьё сердце разбито, чьи слёзы горючи,в пасьянсе котором улыбка моя?хранит ли записку красавец поручик,и грезит ли в плаванье дальнем моряк?чья кровь закипает в порыве тревожном,чьи ночи и дни помнят имя одно,чей голос знакомый я слышу, о боже???«любимая, дует, закрой-ка окно!»

«всё богатство заезжей дурочки —…»

всё богатство заезжей дурочки —образок, хохоток и дудочка…заиграет – и плакать хочется,и бредёт луна-полуночницанад чужими полями-макамипод мотив её одинаковый…

«и балуешь, и дразнишь сказкой дивной…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия