Этюды о гуманитаризации образования

Например, диалог с микрокомпьютером позволяет режиссерам отказаться от генерирования большого количества вариантов и требует выработки способности выбирать и компоновать.

На «Московской осени-83» прозвучала пьеса Н. Корндорфа «Пение для женского голоса с магнитофоном». В журнале «Советская музыка» 1984 г. № 4 отмечалось, что Н. Корндорфу «...удалось убедительно сочетать электронные средства с живой трактовкой вокального мелоса».

Кстати, представляют интерес результаты экспериментов по сравнительному восприятию мелодий, сочиненных машинами и композиторами (взяты мелодии одинаковой синтаксической сложности).

Мелодии, сочиненные композиторами, были взяты из сборника избранных песен, опубликованного Музгизом. Артистами Большого театра мелодии были пронумерованы без указания авторской принадлежности и проигрывались в случайном порядке одним и тем же исполнителем на одном и том же инструменте. Оценка производилась по пятибалльной системе. Результат: музыка, сочиненная композиторами, получила средний балл 3,51; музыка, сочиненная машинами, — 3,67. Сочиненная машинами музыка получила больше высоких баллов, чем сочиненная композиторами.

В то же время подтверждается, что моделирование на уровне результатов элементарных форм художественного творчества вполне возможно.

В качестве еще одного примера сочинения музыки «немузыкальными средствами» можно привести «способ» Хейса, который состоял в том, чтобы обыкновенную щетку обмакнуть в чернильницу и, проведя пальцем по щетине, разбрызгивать чернила на лист нотной бумаги. Полученные кляксы должны обозначать положение ноты на нотной линейке. К ним затем добавляются тактовые черты, штили и пр. В зависимости от того, какая карта вытягивается из колоды.

«Пуантилистико-серийная» техника построена на манипуляциях с цифрами. «Алеаторика» предполагает «конструирование музыки» с помощью случайных элементов.

В сущности положительные эффекты алеаторики могут служить иллюстрацией того давно известного факта, что для оптимизации некоторых процессов надо регулировать лишь какие-то их стороны, предоставляя многое другое естественному ходу вещей, в котором определенную роль играет элемент случайности. В зарубежной литературе родословная алеаторики часто ведется от квантовой механики, а именно: принципа неопределенности Гейзенберга.

«Совершенно случайный рисунок — увы, также и наиболее скучный, — пишет Дж. Пирс. — Для нас они выглядят одинаково... Непредсказуемость (случайность) желательна с точки зрения разнообразия или неожиданности, но если мы хотим, чтобы рисунок выглядел привлекательно, необходима некоторая упорядоченность. Секрет одновременного использования упорядоченности и случайности искусству известен давно. Очаровательный эффект в каледойскопе достигается тем, что случайное расположение цветного стекла отражается несколькими зеркалами и получающийся при этом узор имеет симметрию шестого порядка».

Песня соловья — по мнению Е. Н. Панова — обнаруживает по структуре близкую аналогию со случайной музыкой.

Магнитофонные записи песен некоторых птиц, проигранные с малой скоростью, позволили П. Секи обнаружить в их напевах сходство с народными мелодиями и со звучанием народных инструментов — основа орнитомузыкологии (орнито от греч. ornis — птица).

В XVIII веке была широко распространена музыкальная игра с игральными костями. Ею занимались Бах, И. Гайдн, Ф. Гендель,

В. Моцарт и др. По свидетельству современников, Моцарт таким методом сочинил много менуэтов, рондо, вальсов и т. п. Моцарт пытался создать музыку с помощью игральных костей, что имело вполне определенный смысл, способствуя экономии творческой энергии (P. X. Зарипов). Мы живем в век могущества техники, которое обостряет и понимание ценности человеческой личности, подобно тому как механический соловей в известной истории Андерсена помогал понять бесценность соловья живого, подлинного.

§ 26. ЛЮБИТЕ КНИГУ. НЕ ЧИТАЙТЕ НЕНУЖНОЕ

Книга — это духовное завещание одного поколения другому.

А. И. Герцен

Р. Стиль писал: «Чтение для ума — то же, что упражнение для тела». Восход солнца природу пробуждает, чтение книги голову просветляет — говорят монголы.

Ученика Сократа, древнегреческого философа Антисфена, спросили, что необходимо в первую очередь для становления ученого. «Не читайте ненужное» — был ответ.

«Книги — молчаливые учителя» (венгерская пословица).

Можно ли научиться читать? Незадолго до смерти Гете сказал. «Добрые люди не знают, сколько времени и усилий стоило иному, чтобы научиться читать. Я потратил на это восемьдесят лет и еще сейчас не могу сказать, что достиг цели».

Давно замечено, что те, кто похож на «ходячую библиотеку», как правило, не бывают творческими личностями. Может быть, в этом смысле можно понять замечание А. Эйнштейна о том, что все знают, что чего-то не может быть, однако находится один невежда, который этого не знает, он-то и делает открытие.