Этничность, нация и политика. Критические очерки по этнополитологии

4. В автономных республиках РСФСР в конце 1980‐х годов стал заметнее проявляться национализм титульных национальностей, однако первоначально без видимых признаков сепаратизма. Если признаки и были, то уж точно оказались не замеченными ни прессой, ни общественной молвой, поэтому не могли иметь общественной поддержки. Представители национальной интеллигенции в российских автономиях тогда выступали с сугубо этнокультурными требованиями: подъема национальной культуры, защиты национального языка и памятников культуры, охраны окружающей среды. Л. Дробижева называла лишь две республики, в которых к 1989 году политически оформились националистические организации, поддерживающие не сепаратизм, а идею легальной суверенизации своих республик, — это «Саха-Омук» и «Саха Кескеле» в Якутии и Всетатарский общественный центр (ВТОЦ) в Татарстане[438]. В обеих республиках названные организации возникли только после того, как прошла XIX Всесоюзная конференция КПСС (1988), принявшая резолюцию «О демократизации советского общества и реформе политической системы»[439]. Фактически сама КПСС, прежде всего ее реформаторское крыло, открыла дорогу как для легальных этнополитических организаций в российских автономиях, так и для проявления в них «парада суверенитетов».

Особенность российского «парада суверенитетов»

«Парад суверенитетов» достался России в наследство от Советского Союза. Первоначально под этим словосочетанием понимали конфликт между союзным центром и республиками СССР, связанный с провозглашением верховенства республиканских законов над союзными. Первым актом, породившим «войну законов», стала Декларация о суверенитете Эстонии, принятая Верховным Советом Эстонской ССР 16 ноября 1988 года. Пятой из союзных республик, принявших подобную декларацию (12 июня 1990 года), стала РСФСР. За ними последовали все остальные республики[440]. Вскоре «парад суверенитетов» проявился и внутри России. Этот процесс во всесоюзном масштабе должен был быть остановлен, по замыслу Кремля, подписанием нового Союзного договора. Последняя редакция Договора о Союзе суверенных государств была опубликована 15 августа, и этот документ должен был быть открытым к подписанию 11 из 15 союзных республик (без республик Балтии и Грузии) в несколько этапов с 20 августа 1991 года. Однако 18–21 августа самочинно созданный Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) осуществил попытку государственного переворота, насильственного отстранения М. С. Горбачева с поста президента СССР, сорвав подписание Союзного договора[441]. После этого все союзные республики одна за другой объявили о выходе из состава СССР.

Для этнополитического анализа чрезвычайно важно зафиксировать кардинальные различия в механизмах, приводивших в движение «парад суверенитетов» в России и в масштабах СССР, особенно в сравнении РСФСР с союзными республиками, которые стали пионерами суверенизации. В последних борьба за суверенитет инициировалась снизу, национальными движениями и «народными фронтами». В условиях перестройки коммунистические партии этих республик вынуждены были приспосабливаться к требованиям национальных движений. Российский же «парад суверенитетов» в значительной мере был инспирирован «сверху» — политической элитой как союзного центра, так и РСФСР. В подавляющем большинстве российских автономных республик к моменту принятия ими Деклараций о суверенитете еще не сложились или, по крайней мере, политически не оформились республиканские национальные движения. Между тем с июня по октябрь 1990 года все автономные республики и даже Горно-Алтайская автономная область приняли такие декларации.

Преддверием старта российского «парада суверенитетов» мы считаем событие, произошедшее 26 апреля 1990 года. В это день Верховный Совет СССР принял закон «О разграничении полномочий между СССР и субъектами федерации»[442]. Этот закон трактовался по-разному союзным и российским руководством, в условиях высокого и нарастающего с каждым днем недоверия между обеими управленческими структурами. Сошлюсь на свой личный опыт. В 1993 году я вошел в состав Президентского совета[443] и был назначен в Администрацию Президента России, в качестве заместителя начальника Аналитического управления — руководителя направления по анализу межнациональных отношений.

В Администрации Президента России к этому времени все еще сохранялась политическая установка рассматривать указанный закон от 26 апреля 1990 года как способ фактического вывода автономных республик из состава России и перевода их в союзное подчинение. Что служило основанием для таких трактовок?

Статья 1 этого закона гласит: «Автономные республики — советские социалистические государства, являющиеся субъектами федерации — Союза ССР. Автономные республики, автономные образования входят в состав союзных республик на основе свободного самоопределения народов…»[444]