Этнос и глобализация: этнокультурные механизмы распада современных наций

В качестве примера социальной объективации заведомо сконструированных, воображаемых и искусственных сообществ, не имеющих предшествующего социального бытия, можно назвать сообщества поклонников творчества Толкиена или цифровые социальные сети, участники которых со временем образуют достаточно устойчивые реальные сообщества, взаимодействующие вне сферы цифровых коммуникаций.

По мнению А.В. Рязанова, «…можно понимать термин «этнос» как способ классификации или способ понятийной организации реальности, так как человеку свойственно отражать и интерпретировать окружающий его мир. Но принятие этого утверждения не свидетельствует о том, что этносы в реальности не существуют.

Если считать «этнос», «класс», «расу», «конфессию» только способами понятийной организации реальности, способами классификации (по В.С. Малахову), то тогда следует признать, что за ними нет объективно существующих общностей, но это не так. Этносы существуют как совокупности людей, обладающих теми или иными признаками. Таким образом, следует различать термин «этнос» как способ организации реальности (здесь рассматривается сфера мышления) от реально существующего вида социума. Следовательно, он и «воображен» как термин, и онтологичен как реально существующий феномен»302.

Следуя в русле кантовской традиции, известные конструктивисты П. Бергер и Т. Лукман в работе «Социальное конструирование реальности» ставят негласный запрет на вопросы онтологического характера. Однако, несмотря на то, что конструктивисты отрицают онтологическое исследование проблематики, разрабатывая свое понимание знания как продукта деятельности социально определенного субъекта, они исходят из определенной онтологии.

Центральным звеном всей концепции конструктивизма является онтологически активный субъект, который в процессе познания конструирует социальную реальность и конструируется ею. Творящий социальную общность субъект, как первооснова будущей общности, задается, то есть изначально понимается как творческая личность, активная деятельность которой определяет ее существование в качестве человека.

«Любое живое существо вместе со своими перцепциями является частью реального мира, а не просто близоруким наблюдателем всего того, что в нем происходит», – постулирует Дж. Келли303.

По сути, в погоне за внешней простотой теории конструктивисты разорвали связь онтологических и гносеологических аспектов социального бытия, сделав акцент на процедуре познания, но игнорируя вопросы социального бытия, как объективного феномена групповой природы.

В процессе познания человек создает знание, которое посредством языка, символов, знаков становится доступным не только ему, но и другим людям. Это знание проходит процесс опривычивания (хабитулизируется), оформляется в отдельный институт, представая индивиду как объективная реальность, данная в массовом сознании. Именно в таком виде знание может быть передано другим поколениям в результате социализации.

Таким образом, конструирование социальной реальности – это не столько рациональный «конструкт» элит, сколько во многом стихийный процесс воспроизводства социальной реальности, идущий на надличностном, коллективном уровне и уже вследствие этого приобретающий объективный характер.

Таким образом, онтологическим основанием общности является ее надличностный, коллективный характер, как необходимое метафизическое условие ее бытия, когда именно благодаря широким социальным коммуникациям происходит объективизация обыденного знания и участие человека в конструировании социальной реальности.

Иначе говоря, человек в процессе познания конструирует социальную реальность и, в свою очередь, сам конструируется ею как коммуникативная личность, жизнь которой перестает быть «человеческой» без социального взаимодействия и общения304.

Таким образом, конструирование социальной реальности – это не столько рациональный «конструкт» элит, а постоянно идущий динамический процесс воспроизводства социальной реальности, идущий во многом на надличностном уровне. Человек в процессе социального взаимодействия не только конструирует социальную реальность, но и сам конструируется ею. В данном процессе постоянно изменяющаяся социальная реальность является надсубъектной реальностью, задающей и объективирующей массовые практики и действия.