Это я тебя убила

И это вместо «…я тебя не держу»? Ну-ну. Орфо, ты только что вцепилась в его запястья хуже краба, не даешь убрать руки со своих плеч. Ох, как бы не ляпнуть что-нибудь еще. Медленно разжимаю пальцы, действительно прячу руки за спину. Ожидаю, что ладони Эвера тут же соскользнут с ткани моих рукавов, но нет – я все еще чувствую их. Ободряющую твердость. Прохладную дрожь. Дрожь… Всмотревшись в него внимательнее, я со вздохом убеждаюсь и в правоте Клио, и в собственных догадках.

– Не спал? – спрашиваю осторожно, избавляя от необходимости реагировать на «думала поискать». Не так чтобы жду честный ответ, но после колебания Эвер кивает.

– Помогал сегодня медикам с твоим отцом… Когда увидел, что тебе легче, пошел к нему.

– Спасибо.

Снова тяжело сглатываю. Да, я действительно бесхребетная, иначе не скажешь: боюсь даже спросить: «Как он?» Если бы улучшения были, Эвер упомянул бы их в своей последней фразе. Не упомянул. Значит, либо улучшений нет, либо что-то стало хуже, а он, видя мою убитость, просто меня щадит, замалчивает. Мой добрый Эвер… Вздохнув, отстраняюсь от его прикосновения сама и тихо прошу:

– Ну теперь-то поспи.

Я не могу не заметить, как он вздрагивает, как его глаза снова становятся медленными, как он приоткрывает губы, словно собираясь ответить, а потом сжимает их. Мотает головой со странной эмоцией – не то досада, не то упрямство, не то печаль. В конце концов сухо бросает:

– Нет, не хочу.

– Ладно. – Медленно шагаю вперед-влево, чтобы обойти его и скользнуть по лестнице дальше. – Как знаешь, няня в нашей паре ты.

«В нашей паре…» О боги. Я едва не вою от несвоевременно глупой шутки и от самих этих идиотских слов. Пара? Вот же ничтожество. Чего ты хотела добиться, а если не хотела, то почему не можешь просто вырвать себе язык и засунуть в задницу? Навсегда. Всем станет легче. Эвер молчит. Видя это, я собираю последнее мужество и делаю еще шаг, сообщая:

– Если хочешь навестить Клио и ребят, то они собираются, скоро вернутся в свои комнаты, я все решила. Можешь помочь им или подождать, там наверху Илфокион, и, скорее всего, он не в…

– Вообще-то, я хотел увидеть тебя. – Это как толчок в спину: я разве что не спотыкаюсь. – Узнать, как ты. Сегодня в середине ночи твой сон стал спокойнее, и я понадеялся…

– Да, я очнулась, – в который раз перебиваю, не могу удержаться от того, чтобы оглянуться. – И я в порядке, правда!

Он, тоже ко мне развернувшись, смотрит – остро, обеспокоенно. Явно не верит. Понимаю, вряд ли он не видит мое серое лицо, колтуны, следы ногтей – везде, я здорово расцарапала себе во сне и запястья, и шею поверх старых ран, и щеки. Только теперь, мысленно посмотрев на себя глазами Эвера, я понимаю, почему Клио, Рикус и Ардон так быстро надо мной сжалились, вообще почти ни в чем не упрекали. Скорее всего, решили, что наказана я достаточно.

– Я рад. – И вдруг он снова делает навстречу шаг, замирает напротив. Уголки губ чуть дрожат в улыбке. – Тогда, может, прогуляемся? Тебе явно нужен свежий воздух.

В эту минуту, когда он так близко, я чувствую: меня вернуло бы к жизни кое-что другое. Косой луч падает Эверу на пряди, на плечи, заставляет слабо мерцать даже его кожу – это все напоминает искры изморози в пещерах Подземья. Странная иллюзия… Я моргаю, но она не пропадает. Ну и как удержать рвущуюся с языка шутку с огромной долей правды: «Эвер, ты просто ослепителен, и я хочу вместо свежего воздуха твой поцелуй. Сейчас»? Вздыхаю. Нет, Орфо, нет. Читай по губам. Тебе предлагают про-гул-ку. Так что повернулась – и пошла.

– Да, буду рада. – Прежде чем сделать это, все-таки позволяю себе особенно долгий взгляд. – Я… я чувствовала, что ты где-то тут. Пока была в кошмарах. За это тоже спасибо, ты пожертвовал, похоже, столькими часами сна…

– Не стоит благодарить, – откликается он не без горечи. – В смерти отоспимся.

– Ха! – Не могу удержаться, даже округляю глаза. И всеми силами отгоняю спонтанную жуть. – Ха, Эвер, ты что это, откуда на твоем языке внезапно мои шутки? Не пугай меня!

«На твоем языке». Ох. Какое там слово использовал Скорфус, пытаясь передать недовольство моим пошлым юмором, «кринж»? Что бы это ни значило и в каком бы мире ни употреблялось, звучит отлично. Я действительно задним числом продолжаю думать о… не о воздухе.

Он слабо усмехается, но глаза остаются серьезными. Ладно, надеюсь, его слова так и останутся шуткой, не сбудутся. Вздыхаю. Кивнув на спуск, первой продолжаю его, мужественно молчу весь путь до нижнего этажа. Стараюсь даже не оглядываться. И очистить мысли.