Это я тебя убила

– Убери эту дрянь, – резко повернув голову на неестественный совиный полукруг, припечатывает вдруг он. – Она слепит меня!

Рикус, на которого желтый глаз уставился, роняет нож, давится и под хлопки – Ардон с удовольствием пользуется поводом подубасить его по спине – возмущенно возражает:

– Ты, вообще-то, сидишь задом.

– Как видишь, мне это не мешает. – Под сочное «хрясь» голова проворачивается обратно, снова уставившись на меня, а Рикус в немом омерзении заталкивает монету под рубашку. Речь ведь о ней. Солнце на серебре действительно играло странно, я тоже ловил взглядом белесый блик, и все же…

– Давайте продолжим, – спешно влезает Орфо и, вытянув руку, хлопает своего ненормального кота по макушке. – Скорфус, прекрати, отстань от них. Так что дальше?..

Похоже, пока я шел сюда, они снова заговорили о падении из окна. Рикус и Ардон повторяют историю, которую успели рассказать мне, даже цапаются в похожих местах – разница лишь в том, что теперь Рикус еще и может отобрать у Ардона пару лепешек. Орфо слушает сосредоточенно, но то и дело поглядывает на меня. Понятно: ей важно «сверить время», убедиться, что мелкие детали не разойдутся в двух версиях. Вряд ли она не доверяет Рикусу и Ардону, тем более Клио, но она права, детали важны, нельзя ничего упускать. Увы, нового целеры не сообщают, зато на словах про «камни на лодыжках» Орфо вздрагивает.

– Если честно, – осторожно произносит она, – у меня было такое ощущение, что оба вы нажрались камней под завязку.

– Нет, спасибо, я уже почти не голодный! – Рикус отрезает себе еще кусочек тунца, а потом отправляет в рот колечко лука. – Но если серьезно… – это он адресует скорее Ардону, и тон его не похож на тот, к которому я привык. – Я тренируюсь каждый день. И честное слово, я…

– Я уверен, – обрывает он и вдруг слегка склоняет голову. – Я был резок, хаби, прости.

Что бы ни значил этот диалог взглядов, в него явно не стоит встревать. Даже Скорфус разбавляет его лишь чавканьем и хрустом, бросив, правда, уже с набитым ртом:

– Ну-ну-ну, поцелуйтесь еще. Имейте в виду, я не всегда буду рядом, так что качайте бицуху оба. И заодно мозги.

– Бицу… – начинает Клио, но Орфо подпихивает ее локтем.

– Язык фамильяров, который они пополняют из Мироздания. Не запоминай его словечки, это как поваляться в выгребной яме. Долго еще будешь необычно пахнуть.

– Душнила, – фыркает Скорфус, клацнув зубами.

– Как хочется вина… – вздыхает тем временем Рикус, оглядывая стол, но тут Орфо быстро качает головой.

– Знаете, ребята, пока мы не разберемся со всеми этими странными событиями, я бы не советовала вам употреблять что-то туманящее разум.

Ардон одобрительно кивает, я тоже, а вот Клио округляет глаза.

– Событиями?..

Переглядываюсь с Орфо. Она молчит, заметно колеблясь. Если подумать… понятно, почему Клио удивлена: для нее настоящим «событием», требующим внимания, является только нападение на Плиниуса. Ее вряд ли встревожила моя история про мертвую птицу, и она, похоже, ни на миг не может вообразить, что Ардон и Рикус выпали из окна не случайно. И конечно, у нее куда меньше, чем у нас, поводов для тревог, ведь ей не встречались никакие…

– Монстры.

Кажется, это сказал я, и все услышали. Судя по удивленным взглядам, просто перевести разговор не получится. Под столом Орфо сжимает мою руку – ободряя или моля найти хоть какое-то продолжение, которое не испортит сильнее и так-то тревожный обед. Увы, выбор невелик. Объяснить Клио правду, вселить в нее пустой ужас, повторив мутные предостережения Скорфуса, или…

– Ну, монстр-ры. – Я делаю страшные глаза и поднимаю над столом свободную руку, шевелю пальцами в направлении ее лица. Даже получается улыбнуться – как в детстве, когда поводов для радости не было, но Орфо очень нуждалась хоть в чьей-то улыбке. – Кто знает, не подослали ли их к нам боги проверить нас на стойкость. Популярный сюжет.

– Особенно меня, претендующую на трон. – Орфо грустно подхватывает неловкую шутку. – А ведь знаете, судя по некоторым драмам и трагедиям, моему отцу почти повезло: он жив и не превратился в кабана.

Это правда: многие спектакли о юных правителях и героях начинаются почему-то со зверских убийств их родителей. Бывает еще вариант, что родителей заколдовывают – например, обращают в диких свиней, уток или коз – и отправляют на далекий остров, а бедные сыновья и дочери ищут им спасение два-три следующих акта. Мы в похожей ситуации: Орфо лишилась помощи отца, у меня никого и не было, наши трое новых приятелей приехали тоже без старших…

– Фу. – Рикус морщится. – Звучит так, будто в конце мы все умрем.

– Никто не умрет! – возражает Клио, так возмущенно, что, пожалуй, это ободряет.

– Кроме меня! – Проклятие. Это сказала Орфо. Похоже, нервные шутки о смерти прилипли к ней не меньше, чем словечки Скорфуса; судя по округлившимся глазам, она сама не ожидала от себя подобного. – Ну… закон жанра. Главная героиня трагедии чаще всего умирает, и…

– Погоди-ка. – Ардон подпирает кулаком подбородок с видом бескрайнего скепсиса. – С чего ты решила, что у нас трагедия…