Это я тебя убила

– И что ты главная? – фыркает Скорфус, сдвинув миску подальше. Разваливается между блюд, принимается лизать лапу. – Может, это история про королевского кота.

– Или про самую красивую принцессу за этим столом! – встревает Рикус, под хмыканье Ардона добавив: – Нет, нет, это я не о себе.

– Самая красивая – Орфо, – тут же смущенно отнекивается Клио.

– А я думаю, Клио. – Орфо подмигивает. – Да чего ты? Правда же.

Она довольна: неосторожность сглажена, вряд ли кто-то уже воспримет слова, с которых начался этот обмен глупостями, всерьез. Не могу сказать, что хочу его прерывать, он умиротворяет и делает все вокруг почти будничным, почти… дружеским? А компании хороших друзей обычно побеждают зло, это еще один популярный сюжет. Ардон, кинув в рот луковое колечко и сонно прикрыв глаза, выносит вердикт:

– Ладно. Пусть это будет история о двух храбрых почти-братьях, которые помогают своим соседям выбраться из неприятностей. – Они с Рикусом перестукиваются кулаками.

– Я такую слышал, – зевает Скорфус, переворачиваясь на спину. – Но, кажется, она была о бурундуках, один из которых носил туники в цветочек…

– Ты опять про мои зубы! – Рикус дергает его за хвост, но Скорфус только вяло дрыгает лапой.

– Вообще-то я уже к ним привык. И они даже кажутся мне милыми. Знаешь, я быстро привязываюсь к тем, кого избавляю от перспективы мучительно сдохнуть…

С этими словами он обводит взглядом всех нас. На миг кажется, будто он иронизирует, но, похоже, только мне: Клио тут же гладит его, Орфо со смехом тянется почесать ему живот, Ардон хватает с тарелки кусок сыра и тащит в величественно распахнувшуюся пасть. Даже Рикус наблюдает за разнежившимся фамильяром без прежнего сердитого прищура, скорее удивленно: похоже, прикидывает, стоит ли верить словам. Вздохнув, смотрю в свою тарелку. Понимаю, что почти ничего не съел, и лучше исправить это, пока никто не заметил. Увы, Рикус уже видит. Его глаза встречаются с моими, под рубашкой снова слабо сверкает серебро – и я потупляюсь первым, принимаюсь есть быстрее. Окунь правда получился отлично: нежное мясо в хорошо вымоченных, душистых листьях.

– Можно кусочек? – Орфо снова садится рядом, смотрит так, что подтекст просьбы нетрудно понять. Приоткрывает губы, едва я подношу рыбный сверток к ее рту, с удовольствием съедает его – разве что не урчит, как Скорфус. Ее ладонь в это время снова сжимает мою, вроде бы легко, но до обжигающей дрожи. Взгляд удерживает мой.

– Эм-м, – подает голос Рикус. Только тут я понимаю: они, скорее всего, видели, как на нее смотрел я. – Вопрос. Он назрел.

– Хаби, – одергивает Клио, и он замолкает, видимо что-то поняв по ее глазам. Мне все же прилетает тихое, вкрадчивое:

– На твоем месте я бы учился ходить по углям, приятель.

Мы с Орфо снова встречаемся глазами. Она, успевшая прожевать окуня, будто ждет от меня чего-то. Чего? Что я как-нибудь отобью намек Рикуса? Или наоборот, что…

– Не понимаю, о чем речь, – стараюсь говорить как можно ровнее. Я не собирался произносить этих слов, но двусмысленные взгляды и улыбки, это их слишком приподнявшееся настроение, брови Ардона, которые, кажется, вот-вот взлетят к макушке, – все вдруг рушит нежное наваждение, режет хуже ножа, ранит ту часть меня, которая все еще скована холодом Подземья. – Вообще-то, как только Орфо будет коронована, я покину Гиргамос. Поеду учиться на медика.

Я не знаю, чего жду от них всех, а особенно от нее; мне не нравится мой же безжизненный тон, но меня вполне устраивает повисшая над столом тишина. По-настоящему выдает удивление только Клио, округлившая глаза; остальные держат лица, а впрочем, какая разница? Я прохладно добавляю:

– Мы договорились об этом почти сразу после моего… выздоровления. Хотя это довольно давний план.

– О, здорово. – Рикус ерзает. Ардон быстро прячет лицо за чашей с медовой водой. – Хорошая профессия, да…

Я стараюсь не смотреть на Орфо и даже не наблюдать за ней периферийным зрением. Но оно предательски обострилось, странно, но я вижу ее мимику почти так же ясно, как если бы глядел в упор. Закушенные губы. Дрогнувшие и на миг сомкнувшиеся ресницы. Тихий вздох.

– Да, – говорит она, и ее пальцы медленно выпускают мои. – Да, Эвер довольно долго был со мной, но мы всегда знали, что на самом деле у нас разные пути, и теперь…

– Теперь с ней я! – Скорфус бодро взмывает ей на плечи, то ли спасая положение, то ли втаптывая меня в грязь. Желтый глаз на миг обжигает. «Ублюдок», – читается там, а потом рот расползается в клыкастой ухмылке. – Фамильяры вроде меня ничем не хуже гасителей. Как, собственно, в гашении, так и в убийствах.

Никакого намека, знаю. Скорфус говорит лишь о долге убить волшебника, потерявшего контроль, а не о том, что сделал Монстр. Но меня все равно бьет озноб. Сипло выдохнув и поняв, что меня может просто вывернуть, я встаю из-за стола. Не шатает, уже хорошо. Залпом осушив кубок с медовой водой, делаю в сторону шаг.