Это их война

Поглаживая ее волосы вдоль всей длины, я почувствовал, как обмякает ее хрупкое тело. И, подхватив девушку на руки, понял, что она находится в предобморочном состоянии. Элина прикрыла глаза и прижалась головой к моему плечу. А у меня наконец-то появилась возможность разглядеть ее поближе. Всматриваясь в бледное лицо девушки, я непроизвольно стал им любоваться. Ее длинные ресницы тихо вздрагивали на покрасневших от слез щеках. Четко очерченные пухлые губки были чуть приоткрыты. Будто манили себя поцеловать. На хрупкой изящной шее вырисовывался неровный пульс. А часто вздымающаяся маленькая грудь то и дело соприкасалась с моей. Такой Элина была в паре сантиметров от меня. И что греха таить. Когда в штанах мужчины становится тесно, мозги отключаются. Им начинают руководить желание и похоть. И, видит дьявол, я готов был воспользоваться моментом. Податься внезапно нахлынувшему острому желанию ее поцеловать. Прикоснуться своими губами к чувствительному рту, проникнуть в его влажность, ощутить на вкус. Но ее беззащитность сдержала меня. Никогда прежде не задумывался о таких вещах. Обычно все проходило быстро, без лишней морали. Спуская с цепи своего зверя, получал удовольствие, не удосужившись даже подумать о партнерше. А сейчас, смотря на хрупкую ранимость девчонки, помимо необъятного желания взять ее здесь и сейчас, во мне просыпались новые противоречивые чувства. Мне хотелось крепче сжать ее в объятиях, спрятать ото всех, даже от самого себя, защитить ее детскую непорочность, а уже потом целовать каждый миллиметр ее ангельского лица, смакуя эти секунды, как самый сладкий нектар.

Вот только раздавшийся в траве шорох привел меня в чувства. Прикрыв глаза, мотнул головой из стороны в сторону, отгоняя от себя остатки помутнения, а потом, стараясь больше не смотреть на девушку, немедля пошел к машине. Уложив Элину на заднее сидение, сел за руль и, прокрутив в уме план, как буду незаметно проносить ее в спальню через весь дом, тронулся с места. Ехал быстро, желая поскорее избавиться от ее общества. А тихоня, мирно посапывая во сне, сладко спала позади меня, сложив ладошки под румяную щечку. Как ребёнок. Как маленький кудрявый ангел.

***

Элина

— Отчего грустит, моя крошка? — в спальню вошел отец и, присев на край кровати, тепло посмотрел мне в глаза. — Что-то я не припомню случаев, когда еще моя малышка пропускала ужин с отцом…

Я, стараясь улыбаться, как можно естественнее, попыталась отбрехаться, придумывая на ходу причину своего отсутствия:

— Пап, я не голодна… В школе, наверно, что-то лишнее съела и теперь неважно себя чувствую…

— В школе, говоришь… — Задумчиво протянул отец. — В школе и я частенько съедал много лишнего, а потом неделями навёрстывал упущенную вовремя школьную программу. — Я недоверчиво приподняла бровь. Отец игриво подмигнул мне. — Так что давай поднимай свою маленькую попку и неси ее на кухню. Папа ждет. А ослушаешься, я твоей «школьной нездоровой пище» все уши отдеру, чтобы не обижал мою девочку.

Я покраснела. И как он все понял…

— Не надо, пап… — Опуская смущенный взгляд в пол, пролепетала я. А потом еще тише добавила. — Он не причем. Он даже не знает…

Я посмотрела на отца, но его образ стал расплываться. Я не понимала, что происходит. Что за злые шутки моего воображения. Мне стало не по себе. Страшно и удивительно одновременно. Подскочив с кровати, я бросилась к нему, хватая его за руку. Но вместо человеческого тепла, почувствовала лишь слабый холодок. Схватив воздух, я огляделась по сторонам. В комнате кроме меня и моего отражения в зеркале в полный рост больше никого не было. Папа исчез. Испарился. Как будто его здесь и не было. И только чьи-то теплые ладони, легшие на мои плечи, заставили меня вздрогнуть и обернуться, а потом я услышала тихий взволнованный голос: «Лина, милая, проснись» — и открыла глаза.