Это моя правда

– В тебя, в кого ж еще… От осинки не родятся апельсинки.

– Ну уж скажешь…

– Так я всегда говорю что думаю, ты ж меня знаешь. За это и врагов себе наживаю.

– Да каких врагов, мам… Не преувеличивай. Ладно, пойду я…

– Да постой, куда побежала-то! Посиди с матерью, чайку попей… Сейчас как раз и печенье в духовке подойдет.

– Некогда, мам… Мне еще отчет надо делать. Не успеваю ничего на работе.

– Значит, ты работник плохой, если ничего не успеваешь!

– Ну вот, опять припечатала… Думаешь, всегда приятны твои мысли, произнесенные вслух? А ты никогда не задумывалась над тем, что их в себе надо как-то придерживать?

– А зачем? Я всегда говорю то, что думаю! Тебе чай с лимоном или с молоком сделать?

– С лимоном давай… А печенье я не буду, мне такие убийственные калории на ночь ни к чему.

– Ты что, девчонка, чтобы калории считать? Ты баба уже, тебе и мясцо на боках можно чуть-чуть нарастить. Ешь давай!

– Нет, не буду…

– Ну, не будешь так не будешь… Нам с детьми больше достанется. Кстати, как с Наташей поговорила, расскажи? Что она решила все-таки?

– В Бережное решила ехать, сама будет за мамой ухаживать. Денис не разрешил маму в свой дом перевозить.

– Ну, кто бы сомневался в этом решении… Все предсказуемо было. Да и Наташу я не понимаю, если честно… Нет, понятно, что она свой долг перед матерью хочет исполнить, но ведь тут, знаешь, палка о двух концах… Зачем свою жертвенность до фанатизма выращивать, кому это нужно? И вообще… Наташа твоя подумала о том, как ей тяжело придется? В частном доме какой уход? Ты говорила, что у них даже водопровода нет, из колодца воду берут…

– Ну да. Из колодца. Но Наташка к такой жизни привычная, справится как-нибудь, я думаю.

– Ага… И жизнь свою разрушит напрочь, под корень. Денис ведь парень такой… Красивый, да еще и обеспеченный… Быстренько Наташе замену найдет! Она этого не боится, что ли?

– Она боится маму без помощи оставить… Неужели ты этого не понимаешь? И вообще… Где твоя солидарность материнская, не пойму?

– Да отчего ж не понимаю? Прекрасно все понимаю. Да только всегда ведь можно какие-то компромиссы найти. Сиделку нанять, например…

– Не хочет Наташка сиделку. Сиделке только деньги нужны. А за деньги душевное участие не купишь. Тем более Наташка и без того вину свою чувствует, что от мамы уехала.

– Вот-вот! С этого и надо было начинать, что вину свою чувствует! Значит, мама сама виновата, что дочь на чувство вины подсадила! Сама этого хотела, значит! Может, подсознательно, но хотела!

– Да откуда ты знаешь, мам? Ты ведь даже не знакома с Наташкиной матерью! Или опять говоришь то, что сию секунду в голову пришло? Да Наташкина мать вовсе не такая… Она сама настояла на том, чтобы Наташка с Денисом уехала.

– Ну, если так… Тогда Наташка твоя тем более неправа. Не надо ей в Бережное уезжать, лучше с мужем остаться.

– А с мамой тогда как поступить?

– Ой, да всегда можно решить проблему! Не обязательно самой Наташке рядом с мамой сидеть да жизнь свою ломать! Да и самой маме, я думаю, не особо хочется, чтобы дочь на такие жертвы пошла…

– Да какие ж это жертвы, мам? Это же… Это просто жизнь… Это обстоятельства такие… Наташка просто не сможет по-другому поступить, вот и все.

– И зря! Глупости это все, благородство надуманное! Оно ведь никому не нужно, по сути, это благородство! Ни Наташе, ни ее матери! Да ты у меня спроси – я сама мать… Не дай бог, если когда-нибудь обузой тебе стану! Да лучше от сиделки недовольство стерпеть, чем свое родное дитя несчастным сделать…

– Да? А как же тогда этому самому дитю быть счастливым, если он мать бросает? Ты об этом подумала, а? Вот я, например, никогда тебя не брошу… Не смогу просто…

Оля коротко глянула маме в лицо, на котором в один миг пробежали весьма противоречивые эмоции: с одной стороны, недовольство, что дочь снова прекословит, а с другой – благодарность за сказанную последнюю фразу. Но недовольство все же перевесило, такой уж мамы характер был непримиримый.

– Так и скажи Наташке – пусть глупостей не делает! Не вздумает мужа одного оставлять! У матери все равно век не долог после инсульта, так что…

– Мам! Ну что ты такое говоришь, ей-богу! – уже довольно сердито проговорила Ольга. – Вечно как выдашь чего-нибудь, прямо хоть стой, хоть падай! Хорошо хоть Наташка тебя сейчас не слышит!

– А я и Наташе это могу сказать! Потому что я всегда говорю что думаю! И никогда ни с кем не сюсюкаю, только правду говорю, такую, какая есть! И это немудрено, что правда моя не нравится! Кому ж она когда нравится, правда-то?

– Да кому она нужна, твоя правда… Держала бы ее лучше при себе…

– А не могу при себе! Уж такой я человек, что поделаешь!