Это – наша история

Мещанина нужно грохать по лбу переворотом в культуре. Ему нужно показать такую новую совершенную культуру, созданную революцией, чтобы он ослеп от ее света и понял свою пошлость и ничтожество. Почувствовал бы себя не властелином вселенной, а первобытной обезьяной, существом низшей породы.

А что сделано в этой области? Взять хотя бы литературу. Что изменилось в ней наряду с коренным изменением социальных отношений, с полным переворотом, совершенным в Октябре? Да ничего! Переменились названия героя, и остались те же схемы.

Место добродетельного городового занял добродетельный милиционер. Место министра, отдающего свои силы на благо веры, царя и отечества, - добродетельный ответственный работник, жертвующий собой на благо пролетариата.

Если не обратить внимания на фронт культуры, если не вытряхнуть из древнего Адама всю дрянь, которой он был набит в течение веков, не вдохнуть ему в душу новый огонь дерзаний и исканий – придет время, когда коммунистов может задушить плесень.

Нужно создавать совершенно новую интеллигенцию, плоть от плоти самого здорового, что у нас есть – рабочего класса. Нужно не считать интеллигенцию чудищем облым, а приучить народ уважать ее. А то у меня создалось впечатление, что когда человек оказался негоден на работе в промышленности, в сельском хозяйстве, в армии и его некуда девать, его сплавляют за неспособностью на культурный фронт. (С тех пор много переменилось, но не всё! Л.Т.)

И он сидит сам по уши в болоте и других тянет. Взять хотя бы клубы. Грязно, неуютно, казенно, заплевано. В этом есть недопустимое презрение к той самой массе, для роста которой и создан клуб. Не мудрено, что наиболее развитых рабочих в клубе днем с огнем не найдешь, потому что они его переросли.

Менее развитые направляются в пивнуху – там теплее и веселее. А клуб заполняет ухарская шпана, будущие и настоящие хулиганы. И торжествует мещанин, ибо танцульки в "два прихлопа – три притопа" убеждают его в том, что торжествует его "культура", процветающая под аккомпанемент балалаек.

Борис Лавренев говорил об этом устами своего героя еще в 30-е годы, но к 60-м, все это было хорошо забыто, и появились новые герои – разведчик-чекист, партийный функционер, следователь-детектив, а затем их сменили "зэки", диссиденты, белогвардейские офицеры и прочие нетопыри. Хотя от замены одних кукол другими ничего, вроде бы, не изменилось, но смердящий "запах" этого "искусства" не способствовал появлению высоких идеалов.

К 80-м годам та "плесень", о которой говорил Борис Лавренев, то воинствующее мещанство нового поколения вылезало из всех щелей, требуя "свою" свободу, богатство и высокие должности! Оно было готово разнести в щепки все, что сдерживало его на дороге к власти, казавшейся такой близкой и доступной, не желая считаться с реалиями дня.

И пришло новое время со старыми правилами и мещанин опять торжествует, ибо "тискотеки", "пискотеки" и прочие два притопа – три прихлопа убеждают его в том, что торжествует его "культура", процветающая под рев электроинструментов и вой озверевшего стада обезьяноподобных, подстёгиваемых алкоголем и наркотиками.

А что произошло с интеллигенцией? Этим словом всегда именовалась личность, которая несла в жизнь или создавала духовные ценности, двигая вперед культуру. Люди науки, культуры – инженер, врач, художник, педагог, музыкант… Так издревле было принято считать.

Но потом в этот список воинствующее мещанство внесло свои поправки и интеллигентом стали считать любого "сидельца" на входящих-исходящих, который иногда ходит в кино, а чаще довольствуется "видиками", захлебываясь от удовольствия от просмотра "чернухи" и "порнухи".

Кому было ратовать за великолепную цитату, печатавшуюся на всех обложках ученических тетрадей: "Коммунистом можно стать только тогда, когда обогатишь свою память знанием всех богатств, которые выработало человечество". Кому нужно было это вспоминать?

Однако какая-то часть интеллигентов продолжала сохранять прежние традиции. Являя собой как бы элиту нового государства. Но и с теми, кто входил в элитный "олимп" культуры, что-то произошло, правда, не со всеми, к счастью, но со многими.

Находясь в авангарде науки и культуры СССР, они пожинали плоды своего положения и ревностно следили за тем, чтобы конкуренции у них не возникало. Изменилась конъюнктура политическая и, что же мы увидели?

Эти же самые люди заявили, что они всегда тревожились за судьбу России, Латвии, Грузии, Молдавии и т.д. Что они ужасно ненавидели этот бессмысленный коммунистический идеал! Что их раздражало некомпетентное руководство и глупости, совершавшиеся все годы! Что им, оказывается, было очень трудно мириться с этой несправедливостью, с тем, что их топтали, унижали, поучали и запугивали . Так дальше продолжаться не могло, - заявляли они, - роли должны были перемениться, и поэтому пришло время судить коммунистов! Пришло, - кричали они тогда, - наше время!