Это по-настоящему

В наши дни все хотят с тобой селфи. Автографы ушли в прошлое. Если ты повстречал какую-нибудь знаменитость, этому должно быть подтверждение в твоем телефоне. Если его нет – значит, ничего не было.

Потный парень наклоняется над кассой, двое других высовывают головы. Я становлюсь с ними рядом и позволяю потному парню положить руку мне на плечо. Стискиваю зубы, мило улыбаюсь, принося свое личное пространство в жертву своему искусству, и мучительно жду. Жду, пока этот парень разберется с камерой на своем телефоне. Пока еще один протолкнется, чтобы занять свое место на картинке, так что теперь меня окружают сразу четыре потных парня. Жду, пока новость о моем присутствии переходит от девушки в джинсовых шортах к лысому парню в солнечных очках на лбу, а потом к пожилой даме через пять человек от нас, сумочка у которой такая огромная, что в нее поместился бы весь этот фургон. Жду, пока кто-нибудь наконец уже сделает это чертово селфи.

– Давайте я помогу. – Вонн шагает вперед, берет у кассира телефон и делает фотографию. Но мороженое забрать мы не успеваем – Тай и Большой Ди уводят нас прочь от начавшей собираться толпы. Вонн с грустью смотрит на фургончик, но ничего не говорит.

– Спасибо, – говорю я. За то, что она не устроила истерику. Что помогла с фотографией. Что не стала надо мной смеяться. В который раз.

– Это было довольно неловко, – говорит она.

Неловко – не то слово. Еще пара секунд, и собралась бы толпа, а от этого было бы только еще больше проблем.

– И что, всегда так? – Вонн оборачивается на фургончик.

Толпа все растет, из чего я делаю вывод, что кассир уже выложил фотографию в «Фейсбук» и «Твиттер». Люди показывают в нашу сторону. Становится все более шумно. Скоро кто-нибудь наберется решимости, и толпа двинется в нашу сторону.

– Ну, в общем, да.

Я сканирую толпу в поисках двух других телохранителей, наконец вижу, как они прорываются к нам, и знаком показываю Таю, что готов двигаться дальше.

– Где твой любимый пляж?

– А что? – Вонн морщит нос.

– Нужно, чтобы нас увидели вместе, но я не хочу, чтобы меня растоптали.

Она слегка пожимает плечами:

– Мне нравится в Эль-Сегундо. Там не слишком людно. Туалеты сейчас не работают, так что там обычно только местные. Правда, рядом нефтеперегонный завод и иногда воняет.

– Отлично звучит. Чем сильнее, тем лучше. – Я потираю руки. – Тай, ты знаешь, где пляж Эль-Сегундо? – Он кивает. – Отлично, тогда пошли туда.

Бритый телохранитель с покатыми плечами и практически без шеи появляется за спиной у Вонн и протягивает ей мороженое. На ее лице отображается такая радость, как будто он подарил ей ожерелье от «Харри Уинстон».

– Ой, я думала, мы его не взяли! – Она хватает рожок. – Спасибо вам большое!

Этот парень – кажется, Дэниел – бормочет что-то вроде «пожалуйста» и отступает ко второй машине. Тай открывает пассажирскую дверь, но я словно примерз к месту.

Я смотрю, как Вонн, словно котенок, лижет языком верхушку мороженого и втягивает мягкую субстанцию в рот. Она закрыла глаза, чтобы лучше ощутить вкус шоколада и ванили.

И это, пожалуй, самое возбуждающее зрелище, какое я видел в своей жизни. Меня охватывает жар, и мороженое в моей собственной руке начинает таять.

– У тебя течет, – говорит Вонн.

– Что?

– Мороженое тает, и у тебя пальцы испачкались.

Я опускаю глаза и вижу, что рожок раскрошился и мороженое действительно выбралось наружу и испачкало мне пальцы. Тай протягивает руку и забирает у меня рожок:

– Скорей залезай в машину.

Это звучит как предупреждение, но на самом деле он надо мной подтрунивает. Теперь он еще долго будет припоминать мне эту историю.

Вонн ныряет в салон, каким-то образом умудрившись не расплющить рожок о кожаные сиденья. Я лезу за ней, и Тай трогает с места, не дав ей даже распрямиться и застегнуть ремень. Так что я наклоняюсь к ней и делаю это сам.

И вовсе не потому, что мне хочется к ней прикоснуться. Совсем не поэтому.

ОНА

Взгляд Окли обжигает. Или, может, я просто горю? Когда он прикоснулся к моему бедру, чтобы застегнуть ремень, все мое тело словно вспыхнуло, как будто кто-то включил меня в розетку.

Я задерживаю дыхание, пока он тянет ремень туда, где ему положено быть, и со щелчком застегивает. Мне кажется или он действительно специально не убирал руку?

– А теперь у тебя течет, – с улыбкой говорит он, подхватывает большим пальцем каплю, которая готова сорваться с моего рожка, и потом – потом! – сует палец в рот и облизывает.

Из моего горла вырывается странный звук, практически писк.

Он еще раз облизывает свой палец и наконец отодвигается на свое сиденье.

– Не знал, что кондитерская посыпка такая вкусная. Стоит в следующий раз попробовать.

Я перевожу взгляд на лысый затылок Тайриса:

– Тай, мне… мне нужно домой. Я забыла, что должна быть дома, когда близнецы вернутся из школы. Им нужно… подписать разрешение на экскурсию.

Я поворачиваюсь к Окли. Он внимательно смотрит на меня из-под слегка припухших век. Его нижняя губа все еще слегка влажная. Мне становится не по себе, и я прислоняюсь к окну.