Это по-настоящему

Сегодня проснулся в девять утра. Не думал, что солнце встает так рано.

А потом:

Я в музыкальном магазине, смотрю гитары. Хочется купить еще одну, это как с татуировками. Вот поэтому мне нельзя рано вставать. Приходи меня развлекать.

Это было его первое спонтанное приглашение встретиться. И мне очень хотелось. Боже, еще как! Но, честно говоря, меня пугает перспектива общаться с Окли просто так, не по работе. Еще месяца не прошло, как мы расстались с УУ. Боюсь, что магнетизм Окли затянет меня в свою воронку и мне захочется как-то отыграться. Не уверена, что это именно то, что мне нужно. Поэтому я все время придумывала отговорки:

Не могу. Готовлю ужин.

Занята. Пытаюсь подобрать удачный рецепт тирамису.

Не получится. Надо забрать близнецов из школы.

С нынешним бюджетом Пейсли смогла отправить близнецов в баскетбольный лагерь – они всегда об этом мечтали, но раньше у нас никогда не было денег.

Через день после моего последнего отказа Ок прислал мне видео:

Как тебе?

На видео он подбирал новые аранжировки к своим старым песням. Тексты были прежние, но звучание точно изменилось: стало более тяжелым и серьезным, ближе к року, чем в его трех уже выпущенных альбомах.

Неплохо.

«Неплохо» – ужасное слово. Противное, как остывший кофе. Совсем не то, что кто-нибудь хочет услышать.

Я не умею петь или играть на музыкальных инструментах. Могу только сказать, нравится мне или нет. Мне нравится.

А мурашки у тебя есть?

Каждый раз, когда я получаю от него сообщение, мне хочется сразу же ему ответить. Даже когда просто жужжит телефон. Но он спрашивал про музыку, а не про себя самого, так что я написала:

Пока нет.

Хочешь заставить меня постараться?

Просто говорю честно. Мне понравилось.

Я хочу, чтобы ты была в восторге.

Ну, этого точно не было. Мне понравилась музыка. Она звучала хорошо и по-новому. Но не настолько хорошо, чтобы у меня появились мурашки, и я не собиралась ему врать.

Ну, тогда тебе действительно придется постараться.

Он несколько часов ничего не писал, и я даже начала беспокоиться, что он обиделся.

Спасибо за откровенность. Когда-нибудь я переверну твой мир с ног на голову.

Если уж сам Окли Форд собрался это сделать, похоже, спасения нет. Мне очень хотелось написать ему: «Не надо. Боюсь, я этого не переживу». Но вместо этого я написала:

Посмотрим.

Но потом поняла, что это выглядит как откровенное заигрывание. Особенно когда Окли ответил:

Вызов принят.

На следующий день было еще хуже. За весь день он написал только один раз и прислал фотографию рожка с мороженым:

Опять туда поехал. В этот раз мороженое не такое вкусное. Просто чтоб ты знала.

И мне даже захотелось написать в «Твиттер» для всех его фанаток, которые каждый день заваливают меня сообщениями, что-то вроде крика о помощи: Окли Форд слишком обаятелен, пожалуйста, спасите меня кто-нибудь!

Невероятно сложно держать эмоциональную дистанцию при общении с человеком, с которым вы как бы встречаетесь. И честно говоря, то, что я лежу рядом с ним на мягком диване, моя голова покоится на его плече, а его знаменитые зеленые глаза ласково на меня смотрят, этому вовсе не способствует.

– Тебе не нравится, что наш первый совместный День святого Валентина документируют, – он, прищурившись, смотрит на противоположный конец дивана, где сгрудилась команда фотографов, – пять человек?

– Да. Пять – это многовато.

– Я тоже так думаю.

Я вздыхаю, и на его губах появляется улыбка. Он наклоняет голову ниже и меняет положение так, чтобы заслонить меня от находящихся в комнате людей. Понимаю, что сейчас будет, и напоминаю себе, что все это показуха, но блеск в его глазах говорит о другом, и…

– Не прикасайся к ней!

Ок раздраженно прикрывает глаза и откидывается обратно на подушки. И я внезапно проникаюсь огромной любовью к Белинде. Она спасла меня от невероятного, потрясающего поцелуя, о котором я продолжала бы вспоминать еще очень долго.