Это просто сон (СИ)

— Да, это орки, однако они живые, а не механизмы, следовательно, реагируют на смену дня и ночи. По крайней мере, будем на это надеяться, — примирительно закончил Герант. — Сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до этих островков часам к четырём утра?

Вельскуд прикинул:

— Думаю, часа за три доберёмся, накинем ещё часок на всякие непредвиденные случайности и бездорожье…

— Стало быть, у нас часа три на отдых? Это прямо по-царски, — ухмыльнулся Герант. И растянулся на траве, закинув руки за голову.

— Подожди, ночь не лучшее время, чтобы что-то искать…

— Возможно, но чтобы подобраться поближе незамеченными — лучшего времени не найти, — Герант приподнялся на локте и пригляделся к насупившемуся товарищу. — Ты обиделся, что ли?

— Нет, но неплохо было бы объяснить, что ты собираешься делать, — буркнул Вельскуд. — Чтобы я ненароком не испортил всё веселье.

— А! Гм… Извини, я забыл. Дай сюда карту, — Герант придвинулся ближе. — Смотри, эти островки расположены в определённом порядке: с одной стороны дважды по три, с другой — по одному. И тоже два раза. Я думаю, что вот эти, — он указал на карту, — нагнетают воздух в пещеры, а вот эти — выводят наружу. Конечно, в этих шахтах я не бывал, но думаю, что обычно воздуходув, который подаёт воздух шире, чем все остальные. Значит, можно попробовать там пролезть. Вероятнее всего этот туннель закрыт какой-нибудь решёткой. Но ты сказал, что шахты давно заброшены, и вполне возможно, всё уже проржавело или прогнило, стало быть, можно попробовать пробить отверстие или что-то ещё… Там на месте будем решать. Ты лучше ориентируешься, потому твоя задача привести нас к одному из этих островков.

Посидев немного и обнаружив, что никаких мыслей в голову больше не приходит, Вельскуд сложил и упрятал карту, улёгся рядом. Сна не было ни в одном глазу.

Солнце скрылось за высокими шпилями Клыкастых гор и, укрытые тьмой, они словно придвинулись, нависли над неглубоким овражком, куда скрылись разведчики. Склонились, как грозный великан, заглядывая в мелкий кармашек своих одежд, пытаясь отыскать неизвестное и назойливое нечто, которое стремилось выведать его тайны. Вельскуд поёжился, выругавшись про себя на разыгравшееся воображение. Прислушался. Тишь накрыла землю непроницаемым покрывалом, заглушила звуки. Герант дышал тихо и ровно.

— Не спишь, — констатировал факт Вельскуд.

— Много лет смотрю в ночное небо и не могу насмотреться, — отозвался друг. Изумлённое молчание было ему ответом. — Тебе никогда не хотелось взлететь? — прозвучал вдруг неожиданный вопрос.

— На земле дел немало, — проворчал Вельскуд, ошарашенный услышанным и, не зная как ответить на вопрос, включил свой несносный характер.

— Да, конечно, — ласково согласился Герант, и Вельскуд почувствовал улыбку в его голосе. — Мне всё время хочется расправить крылья и подняться высоко-высоко.

Герант повернул голову, и глаза его сверкнули то ли оттого, что последний лучик солнца, нырнув в каменную щель, отразился в его глазах, то ли это был свет звёзд, поднимающихся над горизонтом.

— Видишь, — продолжил Герант тихо, — самый высокий рог в ограде Клыкастых гор? Над ним встаёт звезда. Она заметна уже сейчас, несмотря на то, что небо еще не потемнело достаточно и других звёзд совсем не видно. Ранним вечером свет её пронизывает прозрачный купол неба. Она мерцает, словно шлёт привет нам, сюда. Легенды говорят, что когда богиня Альтея создавала наш мир, она решила, что Солнце и Луна будут освещать его каждый в своё время. Но светила не могут появляться одновременно и, чтобы все существа, живущие на этой земле, видели красоту света и радовались ему даже тогда, когда Солнца и Луны не будет на небе, она сняла свой венец и, вынув самый большой драгоценный камень, украшавший корону, отправила его на небо. — Герант вздохнул. — Вот бы рассмотреть его поближе.

— Чтобы рассмотреть поближе, нужны крылья, — наставительно тоном учителя начальной школы заметил Вельскуд.

— А? Да, крылья, конечно, — Герант откликнулся не сразу, словно погружённый в какую-то дрёму.

— Вот. А крыльев нам пока не дано…

— Не дано, — прозвучало эхом. — Тесно… — еле слышно обронил Герант. Едва заметным прозрачным облачком слова уплыли под дуновением лёгкого ветерка, заблудившегося в кустарнике неподалеку.

Вельскуд, приподнявшись на локте, вгляделся в лицо лежавшего рядом друга. Оно смутно белело в заполнявших лощину сумерках, глаза были закрыты. Слуху почудилась невысказанная печаль, еле заметная в тихом голосе. Может и не печаль то была, а размышления о том, что неведомо, но пригрезившийся звук царапнул по сердцу, вызвав, в свою очередь, в памяти ощущение от прикосновения мягких и ласковых женских рук к плечам. И снова, как в истаявшем ныне прошлом, такой же тихий, но совсем другой по тембру голос шептал на ухо слова о великих созвездиях, расцветивших высокое северное небо. И давно не испытываемая тоскливая нежность отдалась в сердце едва приметными толчками.

— Странный ты, — глухо отозвался Вельскуд не столько Геранту, сколько своим воспоминаниям.

— Почему? — В голосе Геранта послышалось удивление.