Это всё для меня…

Где-то в 1960-х годах в левом крыле дачи разместилась обширная библиотека дома отдыха. Заведовала библиотекой строгая пунктуальная женщина Елизавета Ивановна, которая жила тут же, на территории дома отдыха, в маленьком деревянном домике, утопающем в цветах, выращенных заботливыми руками самой Елизаветы Ивановны. Рядом с библиотекой находилась мемориальная комната Ф.И. Шаляпина. Многочисленные снимки и рисунки на стендах показывали разные периоды творческой жизни артиста. Здесь же радиола воспроизводила с пластинок живой голос Фёдора Ивановича, исполняющего романсы, песни и арии из опер. В комнате был выставлен огромный самовар, который в своё время приобретался для шаляпинской дачи. На видном месте — большой портрет артиста. Елизавета Ивановна была увлечённым человеком, и мы с удовольствием слушали её рассказы о Шаляпине, о его неоднократных посещениях окрестностей Порошина, о его любви к матушке Волге и о его дружбе с помещиком Щулепниковым, об усадьбе Утешное.

Здесь я впервые познакомилась с творчеством Бориса Михайловича Кустодиева, написавшего портрет Шаляпина, копия которого своей праздничной яркостью украшала зал библиотеки.

Я по молодости лет не была в восторге от этого портрета. Мне казалось слишком примитивным творение этого художника, да к тому же Шаляпина он представил каким-то слишком уж барином, в роскошной шубе и в модных штиблетах.

Но со временем творчество Кустодиева заинтересовало. Он был не как все. Почему он любил изображать на своих полотнах дородных купчих за чаем, на прогулках; трактирщиков, извозчиков, роскошно накрытые столы?

Он талантливейший живописец: портретист, жанрист, блестящий художник театра, академик живописи Петербуржской академии художеств. Знаменитая галерея во Флоренции, где собраны автопортреты великих художников Европы, в 1912 году заказывает автопортрет трём русским мастерам: Репину, Серову и ему, Кустодиеву. И вдруг — купчихи… Почему главной темой его творчества стали мир купечества и весёлые, пёстрые разгульные праздники?

Я нашла замечательное высказывание этого талантливого живописца: «Мы, русские, не любим <…> своё, родное, у нас всех есть какое-то глубокое обидное свойство стыдиться своей "одежды" (в широком смысле этого слова)… Необходимо уметь сохранить в себе нечто своё, родное, и делать в этом нечто большое, равноценное тому крупному, что даёт запад».

Он любил всё то, в чём ярко проявлялась талантливость русского народа, всё исконно русское: любил русскую речь, обычаи, уклад жизни, народное искусство, лубок, вятскую игрушку, цветастые полушалки. Привольной и красочной предстаёт Русь на полотнах художника. Народные ярмарки, весёлые балаганы, гулянье на широкую Масленицу — и над всей этой зазывной пестротой обязательно божий храм под крестом. Именно в праздниках раскрывалась широта характера русского народа, оптимизм его мировосприятия и ничем не сломленное ощущение радости бытия.

Весёлое, жизнерадостное искусство и трагическая судьба художника. В 37 лет — паралич позвоночника, полная парализация ног, постепенно отказывает рука. Молодой ещё человек прикован к инвалидному креслу. Но чем тяжелее ему становилось, тем радостнее становились его картины. Он продолжает писать, несмотря ни на что, ликующими и сочными красками!

А время, в которое творил художник, было тревожным. Недавно отгремела братоубийственная Гражданская. Повсюду разруха, голод, на улицах беспризорники. Ночами обыски. Трудно мыло купить и спички.

Но Кустодиева даже в это время не покидали мысли о вечном, что противостоит войнам, страданию, смерти. Они и нашли своё отражение в его полотнах. Это вечное — мечта народа о красоте, о той земной, исполненной сил и здоровья красавице, которая в сказках и песнях служила наградой самому сильному, самому умному, самому храброму. Он доверяет народному вкусу, стремится выразить его идеал. Но почему купчиха?

В среде купечества крепко и бережно сохраняли национальное и в укладе самой жизни, и в одежде, и в строениях, и в привычках, и в манере поведения. Да и купчихи были именно тем типом дородной красавицы, который в народе почитался всегда как самый совершенный: чтобы стать и величавость, а лицо округлое, румяное, с бровями вразлёт да открытое, доброе.

Именно таких красавиц изображали на лубках, в росписях на прялках, сундуках. И наряд был у неё такой же яркий и броский, как её красота. Поэтому в своём творчестве художник отталкивался от озорного, полного юмора народного лубка, от весёлой пестроты народного искусства. Через нарочитое преувеличение, через восторг и удивление зрителю внушается представление о своеобразии, самобытности образа русской женщины. Её целомудрии, её нежной и чистой дородности!

А ещё Кустодиев не мог жить без Волги. Лучше, раздольнее и роднее Волги ему ничего нельзя было себе представить! Каждое лето его вывозили под Кинешму. Даже путешествовал с семьей по Волге. И всё время работал.