Это все придумали люди [СИ]

Он провел рукой по своему лицу — и вдруг показался мне очень уставшим. Снова подошел поезд.

— Нет, — ответил он почти неслышно.

Мимо проходили люди, но сейчас они казались почти невидимыми, и как будто совсем не видели нас. Двери захлопнулись, гулкое эхо отдалось в колоннах и моей голове. Мы смотрели в разные стороны, из туннеля подул теплый ветер, пахнущий неповторимым, ни с чем не сравнимым запахом метро — я немного помолчала, а потом решила спросить, просто чтобы заполнить чем-то отвратительную, расползающуюся между нами пустоту:

— Ты сказал, что тебе было это нужно. Зачем?

Он быстро посмотрел на меня, странно, как будто из другого мира — хотя, возможно, у него просто тоже очень сильно болела голова. Собственно говоря, по-другому и быть не могло.

— Я хочу кое-что показать тебе, — сказал он устало и невыразительно.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— И для этого нужно было оставлять меня один на один с гарпией?

— Не только, — непонятно ответил он, потом снова кинул на меня быстрый взгляд и наконец вздохнул, как будто собираясь с мыслями. — Не только оставить тебя с ней. Мне нужно было, чтобы ты пережила все это. Страх. Одиночество. Обиду. Злость. Презрение. Спокойствие. Мне нужно было, чтобы ты считала, что я тебя оставил, что я тебя предал. Мне нужно было, чтобы ты перестала мне верить. Мне нужно было, чтобы ты осталась совершенно одна.

Нет. Он был не на шаг впереди меня. Он был на десять, двадцать, сто шагов дальше. Печально.

— Зачем тебе все это было нужно? — повторила я снова свой вопрос.

Теперь поезд заглушил мои слова.

Он слегка улыбнулся, только уголками губ.

— Знаешь, как спортсмены постепенно повышают нагрузку во время тренировок? Можешь считать это пробным весом.

— Пробным весом перед чем?

Он снова посмотрел на меня, на этот раз очень долго и внимательно.

— Я хочу показать тебе самое страшное, что я видел в своей жизни, — ответил он. — И, поскольку я видел многое, я рискну предположить, что это вообще самое страшное, что существует в мире. Или не существует, — добавил он тихо.

Я молчала. Самым страшным из всего, что я видела в своей жизни, была именно та чертова гарпия. Я не могла себе представить ничего хуже. До этого момента я была уверена, что ничего хуже и быть не может.

Сандр продолжал изучать мое лицо, а я мучительно старалась сделать так, чтобы оно ничего не выражало. И не знала, справляюсь я или нет.

— Сандр, — спросила я вдруг, — как я сейчас выгляжу?

Он удивленно поднял брови.

— Ты роскошно выглядишь, — ответил он несколько неуверенно, не понимая моего вопроса. — Ты всегда так выглядишь.

— Я не об этом, — отмахнулась я, не позволяя себе реагировать на его слова. — Ты можешь сказать по выражению моего лица, о чем я сейчас думаю?

— Я надеюсь, что нет, — пробормотал он все так же неуверенно.

— Почему? — не поняла я.

— Потому что в этом случае я вынужден буду сказать, что тебе в принципе совершенно все равно, что я говорю или делаю.

Я на мгновение задумалась.

— То есть по мне действительно не видно, что я… — начала я и не договорила.

— Что ты что? — спросил он немного резко.

— Ничего.

Сандр продолжал пристально смотреть на меня, и как будто слегка нервничал. Но я бы точно не взялась судить по его лицу, о чем он думал.

— Ты хотел мне что-то показать, — напомнила я.

Собственно говоря, он хотел показать мне что-то феноменально жуткое. Но почему-то сейчас это уже не сильно меня волновало. Странно.

— Ты уверена, что готова? — спросил он осторожно.

Я пожала плечами, очень аккуратно, чтобы не тревожить лишний раз голову.

— Мы никогда не узнаем, пока не проверим.

Он слегка усмехнулся, развернулся и повел меня к выходу в город. У лестницы Сандр свернул к путям, подошел к неприметной серой двери у самого въезда в тоннель, подождал меня и резким уверенным движением распахнул ее. За дверью было темно. Сандр быстро зашел внутрь, я скользнула следом.

Мы оказались в крохотном, почти исчезающем пространстве, с циклом в несколько секунд, очень темном и душном. Он взял меня за руку, вернее, за рукав, и снова повел за собой. Мне казалось, что пространство совсем маленькое, и я не переставала удивляться, что мы все еще не наткнулись на стену, пока не поняла, что он на ходу перестраивал его, превращая в длинный коридор, который постепенно становился все светлее. В какой-то момент Сандр отпустил мой рукав, и я немного отстала. Мне было неуютно в его пространстве. Как будто я внезапно очутилась в чужом сознании вместо своего собственного — здесь царили свои законы логики, непонятные, чуждые. Его пространство давило на меня, чем дальше, тем сильнее, а он все вытягивал и вытягивал коридор, превращая его в бесконечную перспективу, подсвеченную тусклым холодным светом флуоресцентных ламп.

— Куда мы идем? — не выдержала я, и голос невольно дрогнул. Мне было очень, очень нехорошо здесь. Внутри что-то сжималось, все сильнее и сильнее, почти до тошноты.

— Уже близко, — ответил он, как мне показалось, довольно сухо.