Это все придумали люди [СИ]

— Мне кажется, я все забыл. Совершенно ничего не помню — только какие-то отрывки, отдельные лица, которые никак не складываются во что-нибудь толковое. Я очнулся сейчас здесь, у этой двери, я не знаю, как я здесь оказался, и я совершенно не помню, чтобы когда-нибудь тут жил.

Некоторое время мы смотрели друг на друга, с настороженностью и в тоже время с некоторой надеждой. Потом я кивнул, развернулся и жестом позвал его внутрь.

Он осматривал прихожую долгим, внимательным взглядом. Если мне и казалось до сих пор, что он мог притворяться, то в этот момент я окончательно в этом разубедился. Такой взгляд подделать было невозможно.

То же самое повторилось на кухне. Брат стоял у входа и очень сосредоточенно все рассматривал, иногда хмурясь от явного напряжения. Потом глубоко вздохнул, покачал головой, прошел вглубь кухни и сел на табурет, стоявший у самого окна.

— Сколько тебе сейчас лет? — спросил он, как бы между прочим, но я слышал напряженность в его голосе.

— Двадцать шесть.

Он долго смотрел сначала на меня, а потом на свои руки, все еще запачканные кровью.

— Ты сказал, что я тут жил до недавнего времени. А ты в курсе, где я теперь живу?

Я несколько замялся.

— Видишь ли… По официальной версии ты сейчас живешь в Сиднее. А по неофициальной ты вообще умер.

Он вскинул на меня глаза.

— Как — умер?

— Как, я, к сожалению, не в курсе, — честно признался я. — Я не спрашивал.

— У кого? — спросил он, но тут же осекся и слегка покачал головой. — Ладно, к черту неофициальную версию. А что я делаю в Сиднее? По официальной версии?

— Работаешь каким-то крутым программистом, если не ошибаюсь. Или чем-то в этом роде.

Брат некоторое время продолжал смотреть на меня, потом снова опустил взгляд на свои руки. Через некоторое время он тихо спросил:

— У тебя есть сигареты?

— Где-то должны быть.

После дружеских посиделок в доме всегда оставались пачка-другая. Обычно они потом кого-нибудь выручали. Я достал одну из шкафчика над плитой.

— И спички, пожалуйста.

Брат закурил и снова посмотрел на меня.

— Есть еще что-нибудь? — спросил он с напускной небрежностью.

— Что-нибудь? — не понял я.

— Что-нибудь, что я должен помнить, — тут он снова слегка улыбнулся. — Ты же, наверное, не просто так дал мне в морду?

Теперь напрягся я. Было одно безусловное что-нибудь, куда более важное, на самом деле, чем все остальное, вместе взятое.

— Скажи, пожалуйста, — начал я осторожно, — а имя Алиса тебе… ничего не говорит?

Он смотрел на меня, внимательно и серьезно. Потом закрыл глаза и даже зажмурился. Потом снова открыл их.

— Нет, — сказал он. — Ничего не говорит.

Я просто кивнул.

— Это… моя жена?

— Нет, — сказал я неуверенно. — Кажется, еще нет.

Я слышал, как он пробормотал слово «еще».

— Вообще-то я думаю, что я ей сейчас позвоню.

— Чтобы сказать ей, что я здесь?

— Нет, — я укоризненно посмотрел на него. — Чтобы попросить ее приехать сюда. Я не буду говорить ей такое по телефону.

Некоторое время он молчал.

— Все настолько плохо?

Я ничего не ответил и начал искать номер Алисы в списке последних звонков. Уже набирая, я немного подумал, включил динамик и положил телефон на стол.

Гудки в пустой кухне звучали почти угрожающе.

— Мишка, привет, — раздался голос Алисы. Большая удача, что она подошла к телефону — ее редко можно было найти подобным образом.

Я посмотрел на лицо брата, но оно оставалось непроницаемым.

— Привет, ты сейчас где? — спросил я. Голос звучал несколько фальшиво.

— На работе, — слегка удивилась она. — А что?

— У меня тут… — я немного запнулся, — важные новости. Но я не хочу сообщать их по телефону.

На том конце повисла пауза.

— Ты беременный? — наконец спросила Алиса.

Я увидел, как у брата дрогнули уголки губ.

— Нет. Не гадай, а просто приезжай ко мне домой, хорошо?

Она снова немного помолчала.

— Хорошо. Тридцать минут. Не рожай там без меня, — и она отключилась.

Я посмотрел на брата. Он сидел, закрыв глаза и откинувшись спиной на стену. Под носом темнела тонкая полоска. Я смочил кухонное полотенце холодной водой и протянул ему.

— Умойся, пожалуйста, — попросил я.

Брат открыл глаза, машинально взял полотенце и начал вытирать лицо и руки.

— Ты можешь рассказать мне… все? — тихо спросил он.

Я понял, что он имел ввиду. Но это был сложный вопрос. Потому что, на самом деле, я практически ничего не знал. И я стал рассказывать то немногое, что мне было известно. Как они познакомились. Как мы пошли на концерт. Как он пришел ко мне спустя несколько дней и сказал, что Алиса теперь — его девушка. Как через три месяца он сообщил маме, что уезжает, а вечером пришла Алиса и стала бить посуду у нас на кухне. Я рассказал ему все, что знал о ее жизни в те четыре года, что он отсутствовал. Рассказал, как они чуть не довели меня вдвоем до сумасшествия, появившись в один день с интервалом в пять минут, причем Алиса в этот момент точно должна была быть совсем в другом месте. Рассказал, как они приходили вместе на мой день рождения. Брат отложил полотенце и молча закурил вторую сигарету.