Это застряло в памяти

– Помню, Федька однажды заплутал в лесу, на рассвете пришёл, как же я его би-и-ла! – вспоминает баба Катя, и у неё опять краснеют глаза.

В это время у сарая кто-то громко стучит по железке, и все бегут туда.

Девчонки наперебой зазывают нас в сарай, там сейчас будет кино. «Железная маска» – читаем мы у входа.

– Немецкий! Трофейный!

– Страшный!

– Кино поглядите, и мы вас проводим домой!

Сарай набивается людьми. Давка, хохот, под кем-то треснула скамья. Мы устраиваемся сзади, стоим на лавках в обнимку с новыми подружками и грызём семечки. Вот это жизнь! Кино и правда страшное, но кончается быстро. Когда мы выходим, уже темнеет, и мы понимаем, что дело совсем плохо, да и девчонки не знают, что с нами дальше делать. И тут идёт к нам баба Катя, ужасно решительная и совсем трезвая.

– Девчата, наш шофёр Толик вас до Воронка подбросит. А там электричкой до дома. Будьте здоровы, навещайте. Скорей, а то гроза собирается. В лес больше не ходите, там банда.

Мы прыгаем в кузов, с нами за компанию деревенские девчонки. Нам опять весело, нас трясёт, подбрасывает, мы набиваем шишки и изо всех сил цепляемся друг за друга. Старый грузовик того гляди развалится на ухабах. Со стороны деревни вспыхивают молнии, но грома не слышно, жутко ревёт мотор. Мы успеваем к поезду, нас впихивают в последний вагон, мы наскоро прощаемся. В электричке нам становится страшно. Мы думаем о доме, о родных, давит чувство вины. Я смотрю на Саньку, Ольку, Нику. Лица грязные, платья помятые, под глазами круги. С утра ничего не ели, если не считать ягод в лесу и семечек в кино. Сидим, прижавшись друг к другу, хочется спать, глаза слипаются. Олька бодрится, следит, как бы не проспать нашу станцию. Скоро дом, скоро дом, скоро дом – стучат колёса. Наша остановка третья. От станции мы бежим, еле переводя дух.

Совсем стемнело, по пятам, пока ещё в отдалении, громыхает гром, молнии освещают дорогу. Навстречу люди, много людей, огоньки папирос, взволнованные голоса, знакомый собачий лай – под ноги к нам кидаются Чуйка с Эркой. Пронзительно – радостный Валькин крик:

– Вот они!..

– Господи, нашлись! – лепечет дед и спешит домой, обрадовать бабушку.

Тётя Магда бросает папиросу, крепко берёт нас за руки и быстро ведёт домой. Ольку и Нику уводят их бабушки, по дороге устраивая им взбучку. Соседи расходятся, ласково нас журя. Валька исчезает. Тётя, не говоря ни слова, заводит нас в баньку, сдирает с нас одёжку и принимается больно натирать мочалкой с мылом и поливать горячей водой. Потом мы быстро глотаем ужин. С нами никто не разговаривает. У тётки и у деда заплаканные, красные глаза. Бабушка, отвернувшись к стенке, шепчет молитвы и облегчённо вздыхает. Пришибленные, мы идём спать. Мне снится, что я лезу по верёвочной лестнице в башню (точно такую, как в фильме про Железную маску), где томится Никита. Его туда заточила банда, которая водится в лесу. Я лезу, лезу, лезу, и всё ни с места, и так болят руки и ноги, я чуть не плачу, вот-вот сорвусь вниз, в пропасть, в самое логово разбойников, – и просыпаюсь. Руки и ноги болят и ноют, а на соседней кровати ворочается и стонет Саня. За окнами полыхает гроза.

Следующий день проходит в молчании, мы как шёлковые. Подружки наши тоже сидят по домам. К вечеру тётя Магда смягчается и говорит нам в присутствии бабушки и деда:

– А теперь посмотрите в глаза любящих вас стариков, разве они заслужили от вас такое форменное свинство? Вы подумали об их хрупких сердцах? Настолько потерять совесть… не ожидала. Хорошо, что всё обошлось благополучно. Лес кишмя кишит бандитами, на станции висит объявление. Нет, не желаю слышать ни оправданий, ни рассказов об увлекательном путешествии. Слишком свежа рана.

Но на другой день мы рассказываем им про деревню, про бабу Катю, про весёлых девчонок и про страшное кино. Тётя кино не видела, но зато вспоминает, как она говорит, историческую байку о существовании несчастного политического заключённого королевских кровей, носившего железную маску. Вообще-то она неважно относится к королям, потому что, объясняет она, смолоду придерживалась революционных воззрений и своих убеждений не изменила, несмотря ни на что. Мы миримся, и всё опять идёт по-старому.

У Розы Марковны горячая пора. У неё работает плотник Яшка, местный парень, вернувшийся год назад из армии. По ту сторону железной дороги он отстроил себе с матерью и молоденькой женой весёлый бревенчатый дом с коньками, наличниками, крыльцом, беседкой и другими затеями и с тех пор прославился как большой умелец. Яшка, добрая душа, никому не отказывает, берёт недорого, работает легко, ловко. Если одному не справиться – зовёт знакомого, а то и двух, катают сруб – выручка поровну. Нет человека, который бы о Яшке дурное слово сказал.