Это застряло в памяти

Так я и делаю на экскурсии по ВДНХ, вожу туристов от павильона к павильону, опять мелю про наши достижения. Это помогает, потому что нельзя же думать всё время об одном и том же. Новая мысль: надо же, этим старичкам за шестьдесят и больше, а как шустро они топают, прямо как молодые! Я, конечно, притормаживаю, чтобы калеки не отставали – в одной паре прихрамывает супруга, – но разве сравнишь их с нашими калеками? Вот кому совсем плохо, а я раскисла, дурёха. Такой у меня характер: хандрю, хандрю, и вдруг – раз! – и мне на всё наплевать, все страхи исчезают, как будто какое волшебство подействовало. Никакого кошмара, жизнь как жизнь, и с чего я решила, что мне хуже всех? В конце экскурсии запихиваю своих на круговую кинопанораму. Смотрю – плетётся Нинка, батюшки мои, с индивидуалами! Хипповые «люксы», в шикарных очках, стиль богемный, актёры или режиссёры, муж с женой, скорей всего. По виду – из Нью-Йорка или из Голливуда. Это ладно, только почему Нинка, такой ас в нашем отделе, и с индивидуалами?! Ясно, что они не сенаторы, не вице-президент с супругой, обычная богемная шпана, даже не очень богатая, поэты там какие-нибудь или драматурги. Нинка мне подмигивает, направляет парочку в кинопанораму (мы это кино сто раз видели), и через минуту мы уже дымим на лавочке, и она мне такое рассказывает, что я не знаю, верить или нет, и просто помираю со смеху. Я с Нинкой не дружу, то есть девчонка она неплохая, но уж больно её начальство любит, может, потому, что она весёлая и много анекдотов знает. Не политических, ни в коем случае, нет, нет. Еврейских, армянских, и здорово их рассказывает. Картавит, интонации смешно передаёт. На отдельских вечерах её сажают за стол начальства, потому что без неё там царит скука и безмолвие – о чём им говорить, если они друг друга боятся? А когда она за столом – оттуда то и дело взрывы хохота раздаются. И туристы от неё в восторге. Но я не доверяю людям, которые всем нравятся, у которых со всеми замечательные отношения. Тут что-то не то, думаю я. Карьера у неё на мази – с лучшими группами работает, на научных симпозиумах, на семинарах, на конгрессах. Ходят слухи, что её вот-вот должны выпустить за кордон сопровождать наших известных людей из научной и творческой среды. У нас в конторе ездят только избранные, такие шмотки привозят, нам, простым гидам, не снилось! Поэтому я держусь от неё подальше. И она меня не замечает. А тут вдруг запросто сидит со мной на лавочке, дымит, как труба, растерянная какая-то, и повествует мне свою печальную историю, а я от смеха чуть не лопаюсь и не пойму, врёт она или нет. Где только наша не пропадала, а такого ещё ни с кем не было.

– Не видишь, я в опале! Сама не пойму, как это получилось. Дали группу психологов, тематика знакомая, я с психологами работала. Никаких конгрессов или семинаров, обычная программа. Оружейка, Третьяковка, Мавзолей… Прихиливают. Называются «парапсихологи». «Пара» – так «пара». Всё равно психологи, по моему-то разумению. Мужичков и тёток пополам, супружеских пар нет, руководитель – мистер Кейси, обходительный такой, контактный, деловой. Работает, его слушаются. Всё путём. Утром – Кремль, все в сборе, подруливает автобус, а Кейси мне и говорит: «Дорогая, никакого Кремля, ноу Кремлин, у нас другая, особая программа». Я: «Как? Не имею права менять объекты показа. У нас всё заказывают заблаговременно, сейчас разгар сезона. Автобус под Кремль, у шофёра в путёвке Кремль…» Я даже разволновалась. А он улыбается, по руке меня гладит, нежно так, и по плечику: «Ничего не бойтесь, Нина, take it easy[26], я всё улажу…» И странно – я обмякла, мне всё до лампочки, только мямлю: «Шофёр никуда, кроме Кремля, не повезёт». А он: «Позовите шофёра, я с ним поговорю». И шофёру: «Мы поедем в такой-то клуб, там у нас состоится конгресс парапсихологов, нас ждут к десяти, опаздывать нельзя. Как вы думаете, за полчаса доедем?» Я перевожу всё точь-в-точь и ожидаю, что он будет против. А он послушно берёт из рук Кейси бумажку с адресом какого-то занюханного клуба и говорит: «Знаю этот клуб, мы с женой там кино один раз смотрели. За двадцать минут доедем». Смотрю – на бумажке по-русски написано, иностранцы так не пишут. Едем, а мне вроде всё до фонаря, на душе легко, весело. И клиенты тоже радостные, улыбаются, будто у них какой-то праздник.