Это застряло в памяти

Приезжаем, значит, в клуб, а там полно народа, и все наши. Подходят так свободно к американцам, здороваются, обнимаются, как будто друг друга сто лет знают. С виду обыкновенные люди, даже какие-то непрезентабельные, чуть ли не бабки с авоськами. Мне тут что-то нехорошо сделалось, спрашиваю у Кейси: «Что за сборище? В моей программе нет такого, чтобы с нашими придурками, то есть с представителями…» А он весь сияет, подводит ко мне неприметного человечка и говорит: «Нина, я счастлив познакомить вас с мистером Спиркиным, известным как в Америке, так и в Советском Союзе парапсихологом. Дорогой профессор Спиркин, эта милая девушка – наша переводчица, Нина. Она была так любезна, что сопроводила нас… и т. д. и т. п.». Мы со Спиркиным пожимаем друг другу руки, знакомимся, и я опять в какой-то эйфории, ловлю кайф, блаженствую. Кругом все братаются, чуть ли не целуются. Спиркин и шофёру руку жмёт, прямо как Герою Советского Союза, – тот доволен и даже слегка расслаблен. Спиркин проводит всех в зал, американцы и русские садятся вперемежку, кто с кем хочет, похоже, они и без языка понимают друг друга, контакт полный. Меня с шофёром, как почётных гостей, сажают в первый ряд. На сцене президиум, тоже смешанный, и главные у них, то есть у парапсихологов, Кейси со Спиркиным. Приветственные речи, я выхожу переводить, и до меня, наконец, доходит, что это Первый советско-американский конгресс парапсихологов. Мама родная! А у нас в конторе мне никто об этом не сказал! Похоже, они вообще про этот конгресс понятия не имели. Это что же делается?! И только на меня беспокойство находит – Кейси так ласково на меня поглядит, и я опять впадаю в эйфорию, безмятежность, и мне на всё начхать. Забываю про начальников, про невыполнение программы, про то, что потом надо будет отчёт писать. Как дурочка улыбаюсь, и мне все улыбаются, подбадривают, одобрительно кивают. Кейси в ухо шепчет: «Рилакс, расслабься, всё будет о’кей, герл». Кейси – ведущий, а Спиркин – главный докладчик. Он развесил плакаты с изображением человеческого мозга и долго говорил и водил по нему указкой. Сначала по-русски, потом по-английски. Я ничего не понимала, перевода от меня никто не требовал. Целый час говорил! И ещё полчаса отвечал на вопросы. А потом такое началось – не поверишь. Американцы фильм показывали. Там шляпа под чьим-то взглядом сама ездит по столу. Куда этот хохмач посмотрит – туда она и едет, никто её за ниточку не тянет! Это факт, сам видела. Когда фильм кончился, они то же самое прямо на сцене стали проделывать. Один из наших глазами гонял по столу спичечный коробок, другая тётка передвигала рюмки, и при этом вся тряслась, и глаза у неё были сумасшедшие, того гляди вылезут из орбит. Потом американцы опять крутили фильм про то, как двое таких чокнутых, живущих в разных штатах, на расстоянии читают мысли друг у друга. Я опупела, думаю: шарлатанство, надувательство! А тут они один за другим, наши и американцы, стали выходить на сцену и фокусы показывать. Кейси такое творил! Девушку из группы над полом одним пальцем поднимал! Не веришь? Не сойти мне с этого места! Потом наша тётенька, Варвара, – похоже, её все знали, и даже американцы, – стала лечить прямо на сцене. Головную и зубную боль, радикулит, даже опоясывающий лишай. Из зала к ней набежало народу! И Спиркин с ними. Я сижу, сомневаюсь: подстроено, думаю. А тут шофёр вдруг вскакивает, бежит на сцену и говорит, что у него рука неделю как нарывает, работать трудно – его соседская собака покусала, когда он от неё своего кота спасал. Подходит к Варваре, задирает рукав, и правда, у него там грязная повязка. А Кейси говорит (я перевожу): «Не беспокойтесь, я уже поработал над вашей рукой, мой друг. Вы можете снять повязку». Тот снимает – здоровая рука, никаких нарывов, только розовые пятнышки остались. Шофёр чуть со сцены от радости не свалился. Как начал обнимать Кейси, чуть не задушил! Думал, говорит, руку потеряю, её совсем отпиливать придётся, ничего не помогало, болела страшно, особенно ночами! Всю дорогу на анальгине. Даже температура поднималась, а к врачам идти боялся! Чудеса, да и только! До сих пор дивлюсь. Никто мне не верит, а я видела это своими глазами и на себе испытала. У меня нога была до крови растёрта, ужасно саднило. Я её залепила пластырем, так и ходила, морщилась. К Варваре хотела подойти, но постеснялась – к ней очередь была. Только мне показалось, что Кейси на мою ногу как-то особенно внимательно несколько раз посмотрел. Приезжаем в гостиницу, бегу в туалет, чтобы свежий пластырь налепить, снимаю колготки – никакой ссадины, всё чисто! Розовая корочка осталась. Не веришь? Не сойти мне с этого места, отсохни мой язык! – Нинка хохочет, закатывается, и я тоже, на нас проходящая публика глядит, а нам хоть бы что. – В ресторан наших парапсихологов набежало – человек двадцать, не меньше! Кейси закатил целый банкет! Знаешь, как мы банкеты заказываем, обговариваем заранее меню, рассчитываем количество ртов, стоимость… А Кейси улыбнётся официанту, похлопает по плечу: «Ноу проблем, май френд!», и порядок. Ставят лишние столы, рассаживаются вперемешку, официанты тащат шампанское, фрукты, пир горой. А ресторан на спецобслуживании, наших туда вообще-то не пускают. Кейси платит, и откуда у него такие деньжищи?