Это же я…

Едва поезд Санкт-Петербург – Москва примчал меня домой, вокруг началось активное движение. Звонили представители самых разных лейблов, предлагали заманчивые контракты. К счастью, в этом вопросе я была тогда уже стреляным воробьем. За два года до этого, бродя от продюсера к продюсеру с сумкой своих кассет в руках, я заглянула в том числе и в компанию Арс, которой руководил Игорь Крутой, и там познакомилась с прекрасным человеком – Вадимом Боднарюком. Он был директором Арса – крупнейшей по тем временам компанией, любой музыкант посчитал бы за честь просто войти в эти двери и не быть изгнанным. И я, девчонка, мечтала о том, что мной будет заниматься Игорь Яковлевич. Вадим хотя и понимал, что я им совершенно не подхожу (прежде всего из-за моего строптивого характера), но тем не менее всегда был со мной подчеркнуто вежлив. Он совершенно безвозмездно прочитал мне целый курс лекций по юридическому ликбезу, поясняя на пальцах, какие ловушки поджидают человека в каждом контракте и что стоит за каждым хитрым вычурным речевым оборотом. Впоследствии я не раз видела, как молодые артисты губили себя, попадаясь на удочку: «Ой, мне предложили контракт в Москве». И подписывали все бумаги, не глядя, не вчитываясь, обрекая себя на годы творческого простоя. Неопытный певец, заключая контракт, уверен в том, что отныне им будут заниматься, не дадут пропасть и введут в высший свет российского шоу-бизнеса. На деле все получается совсем не так. Если ты талантливый, молодой и красивый – тебя подпишут на лейбл. Но заниматься будут не тобой, а другим артистом – менее талантливым и красивым, но одарившим компанию не песнями и стихами, а папиным бюджетом. А твои песни придержат до лучших времен – авось как-нибудь сами выстрелят. При этом распоряжаться ими ты не сможешь. Подписал контракт на пять лет? Свободен. И в результате огромное количество артистов мечтают не подписать контракт хоть с кем-нибудь, а расторгнуть уже имеющийся, который связывает их по рукам и ногам.

Наученная горьким опытом своих коллег, я не подписывала ничего до тех пор, пока не пришла в компанию «Гала-рекордз». Туда я отправилась не с пустыми руками, а прихватив с собой копию записи того самого фестиваля в Санкт-Петербурге, на которой видно, как пятнадцатитысячный зал хором поет песню «Трудный возраст». Мы с «Гала-рекордз» друг другу сразу подошли. Я не говорила: «Сделайте из меня звезду, и побыстрее». Они не обещали: «Девочка, мы сделаем тебя лидером всех хит-парадов прямо завтра» – и не пытались меня обдурить. Видели, что пришел готовый артист, сделавший уже очень многое и при этом не вложивший в свою раскрутку ни копейки. Единственный их минус (обернувшийся впоследствии плюсом) – до меня «Гала-рекордз» занималась только продажей пластинок, у них был каталог одной из крупнейших европейских компаний EMI, были стеллажи с дисками, и они знали, как продавать уже готовое. А как создавать новое имя – не знали. Мы договорились, что будем пробовать и учиться, пусть даже на ошибках. Подписали в результате не контракт, а некое трудовое соглашение, с которым и проработали десять лет.