Этот дикий взгляд. Волки в русском восприятии XIX века

Появлению проблесков сострадания к волкам способствовали также литературные и мемуарные сочинения. К таковым относятся, например, рассказ Чехова «Белолобый» (1895), ряд рассказов и статей, опубликованных в ежемесячном журнале РОПЖ и других периодических изданиях (в некоторых рассказах повествование ведется от лица самих волков), произведения о волках, принадлежащие менее значимым писателям того времени. В подобных сочинениях (одни из которых, в том числе «Белолобый», предназначались для детей, другие – для широкой взрослой аудитории, далеко не только охотников) предпринимались попытки представить точку зрения самих волков с помощью различных повествовательных техник и в разной степени выраженного антропоморфизма.

Иногда убедительные мнения против охоты высказывались самими бывшими охотниками. Так, Л. Н. Толстой перестал охотиться примерно в 1880 году (на что сам указывает в своей статье «Первая ступень»), а его ближайший сотрудник, единомышленник и редактор В. Г. Чертков окончательно решил отказаться от охоты вследствие озарения, произошедшего у него после собственноручного убийства волка. Эту главу я начну с подробного разбора статьи Черткова, вызвавшей оживленную реакцию как у охотников, так и у простых читателей. Прослеживая эту реакцию, я кратко обрисую историю РОПЖ от его основания в 1865 году до рубежа веков и уделю особое внимание его взаимоотношениям с российским охотничьим сообществом. Описав один особо примечательный способ, употреблявшийся крестьянами для убийства волков, я детально рассмотрю жаркие дискуссии вокруг волчьей травли и представлю точки зрения как ее защитников, так и критиков. Во второй половине главы я остановлюсь на нескольких литературных произведениях, написанных с точки зрения волков. В конце главы я разберу некоторые проблемы, возникавшие перед авторами подобных сочинений, что подготовит почву для заключения ко всей книге.

13 ноября 1890 года в петербургской газете «Новое время» была напечатана статья Черткова «Злая забава». Чертков, чьи сложные взаимоотношения с Толстым подробно описаны в недавней монографии Александры Попофф, познакомился с Толстым в 1883 году, когда ему было двадцать девять лет, а Толстому – пятьдесят пять, и быстро завоевал привязанность Толстого, ставшего его духовным наставником[101]. Бывший гвардейский офицер, представитель одного из знатнейших семейств России, Чертков стал горячим сторонником толстовского христоцентрического, антиинституционального отношения к вере, которое пропагандировал при помощи своего издательства «Посредник». Это издательство, выпускавшее недорогие нравоучительные книги для массового читателя, начиная с середины 1880-х годов опубликовало ряд сочинений Толстого. В толстоведении у Черткова сложилась скверная репутация из-за тех способов, посредством которых он добился безусловного доверия со стороны Толстого и принял на себя тесно взаимосвязанные роли его ближайшего друга и издателя именно в то время, когда отношения Толстого с женой становились все более проблемными после кризиса веры, пережитого писателем на рубеже 1870–1880-х годов. Я не буду углубляться в эти вопросы и сосредоточусь на эпизоде их отношений, ранее не привлекавшем внимания исследователей: рассмотрю написанную Чертковым и отредактированную Толстым антиохотничью статью, поводом к созданию которой послужила именно охота на волков. В начале октября 1890 года Чертков прислал Толстому первоначальный вариант статьи, отметив, что на ее написание его вдохновила непрекращающаяся полемика об охоте в общедоступной прессе:

Мне очень хотелось бы узнать ваше мнение о том, что́ я написал, если стоит того, то не укажете ли, чем следовало бы дополнить или что выпустить и вообще стоит ли по вашему мнению поместить эту статью в какой-нибудь газете? Может ли она быть сколько-нибудь полезна? [Толстой 1937: 49].

Толстой тщательно отредактировал этот первоначальный текст, сделав сокращения и исправления, о чем сообщил Черткову в середине октября 1890 года:

Я сейчас кончил поправлять вашу статью об охоте. Она очень хороша, п[отому] ч[то] полезна. Я поправлял ее и исключил многое. <…>

Я написал несколько слов предисловия, для того, чтобы дать статье больше распространения [Там же: 48].

Затем в письме от 18 октября, отправленном Черткову вместе с отредактированным вариантом статьи, Толстой сообщил о дополнительных изменениях, которые он внес в статью, что подтверждает его живой интерес к этой теме: