Этот дикий взгляд. Волки в русском восприятии XIX века

В целом рассказ обнаруживает глубокие знания автора в области охоты, волчьего поведения и отношения помещиков и крестьян к волкам. В нем детально и правдоподобно описан жизненный цикл главного героя – волка. Также он отражает определенные проблемы, с которыми сталкивались тогдашние писатели, пытаясь представить мир в повествовании, сосредоточенном вокруг волка. Обширные познания автора, касающиеся повседневных занятий, способов добычи пищи и социальной жизни волка, придают «Жизни и приключениям одного волка» правдоподобие и увлекательность, однако временами повествование становится неровным из-за чересчур эмоциональных суждений или отчаянных попыток в словесной форме представить точку зрения волков. Как мы увидим, иное решение некоторых из этих проблем предложит Чехов.

Илл. 12. А. С. Степанов. Волки зимней ночью (около 1910 года). Image copyright Lebrecht Music & Arts

Осенью 1894 года редактор журнала «Детское чтение» Д. И. Тихомиров обратился к Чехову с просьбой написать что-нибудь для журнала. Первоначально Чехов ответил, что писать специально для детей ему будет трудно. Тем не менее он выполнил эту просьбу и в апреле 1895 года предложил журналу рассказ «Белолобый» [Чехов 1977][112]. Рассказ появился в ноябрьском номере «Детского чтения» за 1895 год, а в 1899 году был перепечатан в сборнике рассказов для детей «Сказки жизни и природы русских писателей», составленном М. Васильевым, а также вышел отдельной брошюрой (вопреки желанию Чехова и с нарушением авторских прав). Этот рассказ остался единственным произведением Чехова для детей и вошел в первое собрание сочинений писателя, выпущенное А. Ф. Марксом. Несмотря на специфическую целевую аудиторию, рассказ, как еще в 1899 году отметил И. А. Белоусов, несет в себе характерные черты чеховского стиля: «Сюжет рассказа “Белолобый” прост, незамысловат, но выработка его “чеховская”» [Там же: 469].

В начале «Белолобого» в третьем лице описывается, как холодной мартовской ночью голодная и пугливая волчиха вылезает из логова искать пищу для трех своих волчат. Охота, на которую она отправляется, напрямую связывается с материнскими инстинктами:

Волчиха была слабого здоровья, мнительная; она вздрагивала от малейшего шума и все думала о том, как бы дома без нее кто не обидел волчат. Запах человеческих и лошадиных следов, пни, сложенные дрова и темная унавоженная дорога пугали ее; ей казалось, будто за деревьями в потемках стоят люди и где-то за лесом воют собаки [Там же: 100].

По причине ослабевшего обоняния волчиха иногда принимает лисий след за собачий или вовсе сбивается с дороги. Мы узнаем, что из-за возраста и немощи она не может преследовать телят и овец, на которых охотилась раньше, и вынуждена довольствоваться падалью. Волчиха направляется к уединенной избушке в четырех верстах от ее логова, где живет семидесятилетний старик по имени Игнат, бывший механик на железной дороге, со своими тремя собаками. Чеховский рассказчик, ведущий повествование в третьем лице, в юмористическом ключе обрисовывает характер Игната, намекая на его пристрастие к выпивке в выражениях, понятных и для малолетнего читателя, и для старой волчихи: «Иногда он пел и при этом сильно шатался и часто падал (волчиха думала, что это от ветра) и кричал “Сошел с рельсов!”» [Там же: 102].

Рассчитывая утащить ягненка, волчиха залезает к Игнату в хлев сквозь брешь в соломенной крыше. Во время последовавшего за этим переполоха она хватает что-то маленькое и теплое, попавшееся ей в зубы, и пускается наутек, заслышав лай Арапки, большой сторожевой собаки Игната. В этот момент в рассказе Чехова происходит необычный поворот, который идет вразрез почти со всеми стереотипными представлениями о волках, господствовавшими в тогдашней России, и открыто ставит под вопрос лежавшее в их основе резкое разграничение между диким и домашним началом.

Ранее мы неоднократно встречались с сообщениями о том, как волки ловили и поедали деревенских собак, однако старая волчиха испытывает неловкость и отвращение, обнаружив, что утащила не ягненка, а крупного щенка: