Евангелие от обезьяны (СИ)

– Если бы, – грустно ухмыльнулся Марат. – Таких вещей у него гигабайты, поройтесь в ноуте и поймете. А там ведь далеко не все. Есть еще внешний жесткий диск, куда он сохранял некоторые вещи. Не знаю, почему… наверное, они имели для него какое-то особое значение. И в каждой рукописи есть Нико. И почти в каждой – есть я.

Он снова повернулся к мертвецу и еще раз провел ладонью по его волосам – бережно, как гладят новорожденного ребенка. На фоне восковой кожи Бара его покрытая шерстью розовая лапища выглядела надменным и неполиткорректным символом жизни. Примерно так же смотрелась бы карусель с клоунами посреди кладбища.

– Он постоянно видел нас рядом с собой и сочинял нам приключения, придумывал судьбы. Что-то из этого даже соответствовало действительности. Но не часто. Единственным направляющим вектором для Бара являлись его фантазии. Потому что для него они были реальнее всего остального. Он просто искренне верил в то, что пишет... Между прочим, у него неплохо получалось. Настолько, что Вероника время от времени отсылала его тексты в издательства. Но их никто не печатал. Без разъема Бар был им не нужен.

Надо сказать, от этого разговора яснее не становится ни на улице, ни у меня в голове. Вместо того чтобы помочь раскатать весь этот странный клубок абсурдных хитросплетений, бородач запутывает нити еще сильнее. Получается, все это нужно было Вере только ради того, чтобы я прочел одну из сотен новелл, написанных безумцем, не отличающим сна от реальности? Что ради этого она вызванивала у меня за спиной подлеца Порокова (кстати, откуда у нее его телефон? они виделись только раз – несколько лет назад на корпоративе!)? Что подкладывала под меня Лину – блин, да это не привидится ни под какими грибами, девчонку под мужа подкладывает жена! – и так легко благословляла меня на поиски Азимовича?

Заметьте: Азимовича, а вовсе никакого не Бара. Но при этом согласно ее расчетам я должен был попасть почему-то именно к Бару, а там прочесть именно то, что прочел. Зачем??? Дабы узнать, что религия чудотворца Азимута на самом деле – продукт мозговой деятельности горстки лоботомированных обезьян?? Не хочу никого обидеть, но сие есть весьма шаткое подспорье в поиске чуда.

Нет, в этом отсутствует всякая логика. Моя жена не выжила из ума и не страдает усыханием мозга, как страдал им несчастный Рефкат Шайхутдинов. Хрена лысого. Кто угодно, только не Вера! Наоборот: Вера – та девушка, которая всегда очень четко ставила цели и столь же четко шла к их выполнению, шаг за шагом хоть по воде, хоть по трупам. С ясной головой и хищной уверенностью молодой кобры.

И эта кобра хотела, чтобы я нашел Азимута с помощью «Евангелия от Обезьяны» – вот зачем она все это придумала. Она ведь не прорицательница Ванга и не участница телешоу «Битва экстрасенсов». Она не могла предвидеть, что я встречусь с резиновой пулей Эраста раньше, чем доберусь сюда. Откуда ей было знать, что я найду Азимута и без помощи всяких полоумных евангелистов с дырой в голове.

Вопрос лишь в том, какой именно из миллиона байтов горячечного бреда должен был задать мне правильное, с точки зрения Веры, направление поиска. И почему.

Конечно, самым простым решением было бы сейчас набрать ее номер и спросить в лоб. Но вы не знаете Веронику Аристарховну. Если она что-нибудь скрыла от вас, черта с два вы выведете ее на чистую воду, приперев к стенке. Она будет отмазываться, агрессивно отбрыкиваться, спрыгивать с темы, изворачиваться, нападать первой и отрицать очевидное, но ни в чем никогда не признается. Я же говорю – кобра. За это ее все и любили. Не только Бар. Я тоже любил.

Кстати, никогда не слышал от нее, что они с Баром были в отношениях. Интересно, эта часть повествования – «соответствует действительности»? Что-то подсказывает мне, что да.

Вдруг я осознаю главное: получается, что Бар уже много лет не втыкал в голову разъем. До вчерашнего вечера. Или он был не вчерашним? Неважно; а важно то, что «Евангелие от Обезьяны» не могло быть обычной рукописью уже потому, что написано – впервые за очень долгое время – под разъемом.

Тем самым, который так безжалостно сжег бедняге мозги. Поджарил его, как курицу. С печеной корочкой.

– Скажите, Марат, – пытаюсь снова нащупать нить, – а Вера имела привычку читать его рукописи?

– Сначала да. Она как-то сказала мне, что Бар кажется ей человеком, который наполовину протиснулся в дверь к Богу. Понимаете? И поэтому среди его вещей могут быть ответы, которых здесьне найти. Я не стал спрашивать, какие именно ответы, тут вам виднее.

– Нашла?

– Нет. Со временем она стала все реже читать рукописи. А в последние месяцы и вовсе не обращала на них внимания. Думаю, ее больше интересовало другое. Более, скажем так, материальное. И я не виню Веронику, я ее понимаю.

Я ни черта не понял из его последних фраз, но снова решил отложить это на потом.

– А вы часом не знаете, когда она прочла последнюю рукопись?