Евангелие от Сергея

— Ничего, вот Пилат казнит Вараву и всем станет ясно, кто есть кто. Иди, Пётр, иди — время не ждёт.

Пётр кивнул и собрался выйти, как Иисус спросил:

— Ты, случайно, не знаешь, а приехал ли Пилат?

— С утра в городе, — ответил Пётр, — сам видел, как он со свитой в город въезжал.

— Ну, тогда всё в порядке! — воскликнул Иисус. — Всё идёт, как надо. Завтра я стану царём.

Вечером Иисус с апостолами праздновали Пасху, и только тогда Иисус посвятил их в свой план свержения Антипы, предусматривающий его арест и суд…

— Это слишком рискованно! — взволнованно отреагировал на его план Пётр. — Ты подвергаешь себя огромной опастности1 Вне

106

всякого сомнения, синедрион приговорит тебя к смерти и что будет, если Пилат вдруг утвердит решение синедриона?

— Не утвердит, Пётя. — уверенно ответил Иисус. — Антипа ему — как кость в горле, да и Пилат — мой друг.

— И оружие не удалось закупить, и отряды не готовы, — напомнил Пётр.

— Риск есть, Петя, — согласился Иисус, — но ждать следующей Пасхи также опасно. Ситуация может в корне поменяться.

— А, может, в Галилею вернёмся? — предложил Иуда. — Поднакопим побольше денег и через год, а лучше — через два-три, посмотрим, как нам быть дальше?

— А по-моему, план гениален, — взял слово Фаддей, — тонкий и точный расчёт психологии людей. Я голосую — за.

— Верить никому нельзя, — не унимался Иуда, и тут же поправился, — кроме нас, конечно. Кто его знает, этот сумасшедший народ. Сегодня он за нас, а завтра может так нам по шее надавать, что мало не покажется.

— Хватит спорить, братья! Я уже всё решил. Я иду на риск! Давайте выбирать, кто пойдёт к Каиафе *предавать* меня.

А, может, добровольцы есть?

Все растерянно переглянулись и опустили глаза.

— Всё ясно: добровольцев нет, — произнёс Иисус, — ну, тогда позвольте мне назначить *предателя* самому.

Он немного подумал и, обмакнув хлеб, подал его Иуде Оскариону. Тот испуганно отпрянул, а Иисус, усмехнувшись, сказал:

— Ты пойдёшь, Иуда. Тебе, с твоей подмоченной в прошлом репутацией, они точно поверят.

— У меня ж казна и вы не можете мною так рисковать, — запротестовал опомнившийся Иуда, — а вдруг они арестуют меня?

— А ты торгуйся с ними получше, проси побольше — серебренников тридцать, они и поверят, — предложил Андрей.

— Собирайся, — скомандовал Иисус, — пока ты дойдёшь до дома Каиафы, мы ещё успеем посидеть за столом. Приведёшь стражу к мосту через Кедрон, я недалеко буду, понял?

— Ох, и не нравится мне всё это, — запричитал Иуда, — чует моё

107

сердце, что добром это не кончится. Может быть, пока не поздно, вернёмся в Галилею от греха подальше?

— Иди, Иуда! — твёрдо сказал Иисус. — И гордись предоставленной тебе честью войти в историю, как одному из преданнейших мне людей.

108

Глава 18. Суд Пилата.

Наконец-то Пилат получил долгожданное письмо. Прочитав, Понтий подал его Луке. Ничего особого там не было.

Всё готово к следующей пятнице.

Плотник из Назарета.

— Что это? — недоумённо спросил он Пилата.

— Плотник из Назарета — это Иисус. Нам надо поторопиться в Иерусалим. Чует моё сердце, Лука, что нам скучать не придётся. Собирайся! Надо ещё Прокулу предупредить: она тоже хотела поехать посмотреть на эту комедию.

— А разве она в курсе всего этого? — спросил Пилата удивлённый Лукреций.

— Да. Я рассказал ей мой план воцарения Иисуса и она с увлечением следит, как моя блестящая идея будет проведена в жизнь.

Иерусалим встретил их беспорядком. Пилат приказал Марку подтянуть к городу дополнительные силы и быть готовым к бою в случае мятежа. Пока он занимался неотложными делами, Лукреций пропадал в городе, а утром заявился чуть свет.

— Слышал новости? — входя в зал, спросил Пилата Лукреций. — Как он их в храме отделал, а? А вчерашний ночной погром в городе? Неужели он пошёл на такое? Все только и говорят про Иисуса. Где он теперь? Сдался?

— Да. По моим сведениям, ночью его арестовали и уже осудили.

А ночной погром — не его рук дело. Но это даже Иисусу в помощь. Как только народ узнает, что это — проделки Антипы и Каиафа, то им не сдобровать. Скоро уже приведут будущего царя на мой справедливый суд. Жду с минуты на минуту и уже

109

начал бесспокоиться, где же это ты потерялся: такое событие мог проворонить.

— Да, я вчера весь день по городу носился: думал — бунт будет, а сегодня сразу с утра — к тебе за новостями. Прокула вон тоже не спит, сейчас видел её на террасе. Видимо, слишком ей интересно, чем вся эта история закончится. Переживает, словно не Иисуса судить будут, а её.

— Да не за Иисуса она переживает, а за меня, — ответил Пилат, — ей, как жене успешного политика, небезразлична моя карьера. Отсюда и повышенный интерес.

— Ну, а Иисус, я тебе скажу, не подарок, — переключился на виновника торжества Лукреций, — вот тебе и агнец божий.

— А я что тебе говорил? — согласился Пилат. — У него всё было просчитано далеко вперёд и теперь дорога к короне ему открыта.

— Не прибедняйся, Понтий, — с укором ответил Лукреций, — мы-то знаем, что это был твой план, и я должен тебе сказать, план просто гениальный.