Евангелие рукотворных богов

Массивный, не уступающий ростом калеке, но раза в три шире. Дородный, толстый, но под розовой кожей шарами перекатываются мышцы и здоровый пар поднимается от спины. Он бьет себя ладонями по плечам и притопывая движется вокруг Рахана, тот, хромая, лениво вращается вслед неприятелю. Тывинцы радостно улюлюкают, поселенцы помалкивают - откровенно проигрышно выглядит их ставленник рядом с представителем Орды.

- Сцыш, минус? - нахально скалится Ключник в глаза ордынскому богатырю.

В ответ толстяк с гортанным ревом бросается вперед. Руки-лапищи со свистом хватают воздух, а Рахан, пригнувшись, вертится волчком, да еще ухитряется пнуть противника в колено. Теперь он сзади, а ордынец, потирая ушибленное место, не менее быстро разворачивается. Крепкий мужик. Второй заход заканчивается с тем же результатом. Ключник снова уворачивается и опять лупит в колено. На штанине тывинца проступает кровь - рифленая кованая подошва достаточно болезненно контактирует с человеческой плотью. Прихрамывая теперь даже больше, чем калека, под возмущенные вопли соплеменников, они считают такую манеру боя бесчестной, богатырь бросается в третью атаку. Крепкий мужик и упрямый.

- Скучно, - говорит Ключник и на этот раз не уходит.

Он даже не бьет, просто подставляет раскрытую ладонь по направлению движения разъяренного оппонента. Челюсть тывинца подбрасывает вверх и в сторону и он сам на заплетающихся ногах сворачивает с пути. Но все еще стоит, тряся головой и разбрасывая на снег кровавые брызги. Очень крепкий и очень упрямый - низко наклонившись, вновь штурмует неуловимого Рахана. Ключник вздыхает, отклоняется, пропускает мимо и бьет кулаком в основание черепа. Хруст и ордынец падает и его тело агонизирует мелкой дрожью и туша дробно трясется рябью жировых складок. Наверное, он умирает.

- Ну? - спокойно спрашивает Ключник у застывшего напротив предводителя.

Тот выкрикивает что-то на своем утробном наречии и на тощего безоружного калеку бросаются сразу все ордынцы. Безоружного? Уже нет. Ключник, не глядя, отпрыгивает назад, но в нужном направлении, выхватывает у кого-то, у Руса, свою переданную ранее саблю. И устремляется навстречу. Врагов много, но они мешают друг другу и их движения стеснены толстыми шубами - серая сталь клинка мелькает серебряной молнией, а обнаженное белое тело ножом проходит сквозь масло толпы, разбрасывая на пути неподвижные кровоточащие останки.

- Стоять! - Алекс уже слышал этот окрик месяц назад на заснеженном склоне и на него он тогда подействовал отрезвляюще.

Ордынцы нерешительно топчутся, потому что круг, нарушенный ими, уже сомкнулся, и пятьдесят человек сейчас внутри его. Нет, не пятьдесят - их количество уменьшил на четверть в одно мгновение изможденный, страшный, как дьявол, урод. Но и не это главное - обидчик стоит вплотную к их начальнику, очень уважаемому и влиятельному в Орде человеку, и острое жало сабли щекочет шею бледнеющего бая.

- Ты не посмеешь, - шепчут бескровные губы, - я посол, гость!

- Да мне похрену, - смеется Ключник, - Я не местный.

Лезвие погружается в плоть и коротким взмахом перечеркивает гортань. Крови много, вожак тывинцев падает и скребет снег в надежде в последний раз почувствовать руками промерзшую почву. Тщетно, позже его тело бросят в прорубь ниже по течению, не утруждаясь предать земле. А его соплеменники уже покорно бросают оружие…

Прежде чем начать допрос, Рахан демонстративно и хладнокровно, как баранов, зарезал шестерых молчаливых пленников. Седьмой запричитал, только к нему приблизилась зловещая фигура. Вот только языка поселенцев тывинец не понимал и еще одно тело повалилось мешком, орошая кровью снег.

- Шутхер! - пронеслось между связанными пленниками.

После седьмого убийства Ключник поуспокоился и наконец соизволил спросить ордынцев кто из них может объясняться на имперском.

- Они считают его дьяволом, - позже поделится с Братом и Русом Алекс, - внешность, характер, бойцовские навыки… И имя.

- Что имя? - удивится Рус.

- Рахан. В мифологии народов востока Раху - демон, испивший напиток бессмертия богов и вызывающий затмения солнца и луны. Раху-шутхер, Архан-шутхер - испокон веков здесь так называли дьявола.

Ближе к полудню старейшины Чазылар собрались на совет. Пригласили также Брата с Ключником, хоть и с опаской теперь смотрели в его сторону не только поселенцы из числа тывин, но и бывшие члены азасской экспедиции.

Саныч, крепкий старик, представившийся топографом, расстелил на столе огромную карту всей Тывы. Подробную карту, у Ключника аж глаза заблестели.

- Тоджин, - начал топограф, - всегда был районом труднодоступным. До войны сюда добирались или воздухом, или по реке. Здесь, - палец пополз вдоль синей ленты петляющей на запад, - летом Бий-Хем судоходен. Есть еще дорога, с юго-запада, вот, через перевал Даштыг Арысканныг-Арт, хоть и недостроенная, но идти по ней можно. На перевале наши дозоры - такую группу пропустить не могли, Бий-Хем, понятное дело, подо льдом. Вопрос - откуда взялись ордынцы?

- Все просто, - ответил за всех уже допросивший пленников Ключник, - по льду и пришли.