Евангелион: фантазия на тему финала

Аска на фоне дома. Аска в своей комнате с книгой. Аска с родителями. Аска в кокетливом фартучке за плитой. Аска задумчивая, Аска грустная, Аска смеющаяся. И на развороте — Аска в позе фотомодели на высоком табурете. Всё в высшей степени целомудренно, прилично и очень эффектно. Да уж — что-что, а преподнести себя Аска всегда умела. И тут она развернулась вовсю.

Статья описывала «крылатую валькирию» — укротительницу стихий, спасительницу людей, надежду и опору человечества. Синдзи пробежался взглядом по тексту. Оказывается, за последние несколько дней Аска успела укротить проснувшийся вулкан в Исландии, развеять тайфун в мексиканском заливе и предотвратить несколько техногенных катастроф по мелочи. В помощь ей была предоставлена гиперзвуковая авиация миротворцев ООН, и теперь она могла со скоростью три-четыре Маха перемещаться по всему миру — от одной зоны бедствия к другой.

— Улёт, скажи? — благоговейно выдохнул Кано.

— Ты просто её характер не знаешь, — мрачно отозвался Синдзи.

— Ой, да ну тебя! У такой милашки характер просто обязан быть золотым!

Синдзи не успел ничего сказать, как в класс под аккомпанемент звонка вошёл учитель.

— Встать! — скомандовала староста, и Кано, схватив журнал, метнулся на место. — Поклон! Сесть!

Учебный день шёл своим чередом, и школьники уже предвкушали большую перемену на обед. Синдзи захватил сегодня из дома несколько бутербродов с колбасой и сыром — на покупку полноценных бенто не хватало средств, а готовить сегодня было совершенно некогда. Ускорение времени не спасало — как показала практика, старая электропроводка в доме не выдерживала броска мощности от плиты.

— Смотрите, кто к нам идёт, — раздался сзади девичий голос.

Все дружно выглянули в окна. Сидящие в глубине класса даже привстали, чтобы лучше всё видеть. По школьному двору уверенно шагал плотный мужчина в полицейской форме. Фуражка с козырьком не давали как следует разглядеть его лицо из расположенной на верхнем этаже классной комнаты. Зато отсюда были хорошо заметны большие звёзды на его погонах.

— Нат-тян, это твой отец, — добавил тот же голос. Кажется, он принадлежал Исиде Саюри. Она, староста и Накано Кейко были троицей неразлучных подружек — бойких, смешливых и языкастых.

Синдзи насторожился. Он бросил короткий взгляд на старосту. Она сидела прямая, с непроницаемым выражением лица. Ему вдруг пришло в голову, что она тоже чувствует себя не в своей тарелке и, как ни странно, это открытие немного успокоило его.

Учитель хлопнул в ладони.

— А ну-ка, тише! До конца урока ещё десять минут!

Он повернулся к доске и продолжил прерванную на полуслове запись. Класс нехотя взялся за ручки и тетрадки. Но не прошло и двух минут, как в открывшейся двери показался директор Такахаши. Он и учитель перебросились вполголоса парой фраз, и директор поманил к себе Синдзи.

— Икари-кун, выйди на минутку.

В полной тишине Синдзи поднялся с места и вышел в коридор.

— Префект хочет сказать тебе несколько слов, — сказал директор, когда за ними закрылась дверь в класс.

— Каких? Где он?

— Не знаю. Он ждёт тебя на первом этаже, в вестибюле. Говорит, что не хочет привлекать лишнего внимания.

В вестибюле учитель физкультуры искал место на стенде объявлений для графика школьных соревнований по кэндо.

Не молодой, но явно поддерживающий себя в хорошей физической форме мужчина окинул Синдзи серьёзным изучающим взглядом.

— Я — префект полиции округа, Мацумото Ичиро. Моя дочь, Нацки, учится вместе с тобой.

— Да, я об этом уже слышал. Что вам от меня нужно?

— Я просто проезжал мимо. Решил зайти, поблагодарить.

— Не за что. Я вам помог случайно.

Префект еле заметно поморщился.

— Не то чтобы помог… Лучше было бы собрать доказательную базу и посадить их всех лет на триста. А теперь — доказательств нет, свидетелей кот наплакал, куда они трупы девают — и то неизвестно.

— Они их сжигают, — ответил Синдзи. — В соседнем крематории.

— Откуда знаешь? — насторожился префект. Он покосился на учителя физкультуры, выглянул сквозь стеклянные двери наружу и кивнул в сторону выхода.

— Прогуляемся?

Они вышли во двор и медленно побрели к воротам.

— Слышал их разговоры, — соврал Синдзи. Он не хотел рассказывать о Маньке полицейскому. Да и не только ему — вообще никому. Она была тёплым солнечным зайчиком, невзначай скользнувшим по его жизни. И ему казалось, что выставить этот зайчик напоказ означает погасить его, сделать холодным, мёртвым.

Они встретились вчера и расстались сегодня под утро. Синдзи высадил Маньку прямо в её комнату в квартире, где она жила вместе с бабушкой. Расставание вышло быстрым и сумбурным — как, впрочем, и всё их знакомство. И теперь, вспоминая Маньку, Синдзи испытывал к ней тёплые чувства симпатии и благодарности — за её уроки, за энергию и оптимизм, даже за саму мимолётность их знакомства.

— И ещё я слышал, что иногда они устраивали там показательные казни, — добавил он, чтобы сменить тему.

— Вот уроды.

— Угу. Вы нажмите на хозяина крематория. Если что, припугните мной. Скажите, что я им тоже хочу заняться.

— Может и не испугаться. Якудза — парни не робкие.