Евангельская имущественная этика. Русская социальная мысль. Цикл публичных лекций

Вопрос: Скажите, пожалуйста, вот учение Златоуста – оно зародилось в Византии, а потом на какое-то время ушло в подполье. Время шло. Церковь разделилась на восточную и западную, позднее ещё ветвь протестантизма ответвилась. Вот подскажите, пожалуйста, мне лично интересно, в рамках католической этики и протестантской имело ли учение Иоанна Златоуста, особенно в протестантской, последователей наиболее ярких, и как шло развитие там?

Н. С.: Эх, вы всё забегаете вперёд! О католиках я собираюсь говорить в будущем. Вот я, может быть, вас удивлю, но дело в том, что учение Златоуста, во всяком случае, то, что общая собственность выше частной, в католичестве держалось дольше всего. По крайней мере, в теории – до XIII века. А у нас в Православии это забыли уже в V веке, в общем-то сразу после Златоуста. Это очень интересный Вопрос: какова имущественная этика католичества? Там очень хорошо видны шаги вниз, шаги в преисподнюю. Сначала она держалась на златоустовском уровне до XIII века. После она прыгнула вниз на уровень общепринятой доктрины. А сейчас она на уровне протестантской этики – это ещё более низкий уровень. Как это происходило? Я этому собираюсь целую лекцию посвятить.

18.09.2013

6. Имущественные течения в истории Византии

Эта лекция должна ответить на один важный вопрос. А именно: как же так получилось, что в нашей замечательной Православной Церкви идеи Златоуста вдруг были забыты? Сейчас, конечно, Златоуст почитается как величайший святой, но его имущественное учение во многом забыто и просто не используется. Но чтобы это понять, нам придётся сделать небольшой экскурс в Византию.

Одни историки считают, что Византия началась с императора Константина Великого, который обратился в Православие и сделал неожиданно гонимую Православную Церковь не только свободной, но и Церковью государственной, Церковью господствующей. Другие историки считают, что Византия появилась позже лет так на 70–80, во времена императора Аркадия. Того самого императора, который упёк Златоуста в ссылку. Ну это, собственно, не суть важно. Важно, что появилось очень мощное православное государство, которое просуществовало 1000 лет. Это государство – нельзя сказать, чтобы было всегда равно себе. Оно изменялось, изменялись его и какие-то административные параметры, изменялось военное дело, изменялась экономика. Но две вещи всегда оставались неизменными. Это, во-первых, православная вера, которой ромеи, как себя называли на самом деле византийцы, очень твёрдо держались. И, во-вторых, власть императора. Без императора Византия жить не могла, и, более того, между Церковью и государственной властью образовалась, как говорили греки, симфония, то есть согласие. И вот эта симфония явилась таким замечательным социальным достижением византийцев, можно сказать – их социальной доктриной.

Вообще, вопрос симфонии очень интересен, и я чуть-чуть остановлюсь на нём подробнее. Дело в том, что часто говорят, что Церковь и государство – вещи совершенно разные. Церковь – она сопровождает людей в Царство Небесное, а государство занимается сугубо земными делами, и поэтому каких-то близких контактов между ними быть не должно. Такую позицию очень часто можно встретить в церковных кругах. Мне кажется, что такая позиция, мягко говоря, уязвимая. Да, одной из задач Церкви является приближение людей к Богу или, говоря церковным языком, спасение. Но, как я уже замечал, так узко смотреть на задачи Церкви было бы неверно. Есть ещё вторая, более широкая задача. Это – преображение этого мира, отвоевание этого мира от власти сатаны. И один из важных фронтов этой борьбы – это социум, социальные отношения между людьми. И в самом деле: эти две задачи Церкви очень сильно переплетены и связаны, и одна без другой, в общем-то, и существовать не может.