Евгенiй Онгинъ

Онъ видитъ, Терекъ своенравный
Крутые роетъ берега;
Предъ нимъ паритъ орелъ державный,
Стоитъ олень, склонивъ рога;
Верблюдъ лежитъ въ тни утеса,
Въ лугахъ несется конь Черкеса,
И вкругъ кочующихъ шатровъ
Пасутся овцы Калмыковъ,
Въ дали — Кавказскія громады:
Къ нимъ путь открытъ. Пробилась брань
За ихъ естественную грань,
Чрезъ ихъ опасныя преграды;
Брега Арагвы и Куры
Узрли Русскіе шатры.

***

Уже пустыни сторожъ вчный,

Стсненный холмами вокругъ,
Стоитъ Бешту остроконечный
И зеленющій Машукъ,
Машукъ податель струй цлебныхъ;
Вокругъ ручьевъ его волшебныхъ
Больныхъ тснится блдный рой;
Кто жертва чести боевой,
Кто Почечуя, кто Киприды;
Страдалецъ мыслитъ жизни нить
Въ волнахъ чудесныхъ укрпить,
Кокетка, злыхъ годовъ обиды
На дн оставить, а старикъ
Помолодть — хотя на мигъ.

***

Питая горьки размышленья,

Среди печальной ихъ семьи,
Онгинъ взоромъ сожалнья
Глядитъ на зимнія струи
И мыслитъ, грустью отуманенъ:
Зачмъ я пулей въ грудь не раненъ?
Зачмъ не хилой я старикъ,
Какъ этотъ бдный откупщикъ?
Зачмъ, какъ Тульскій Засдатель,
Я не лежу въ паралич?
Зачмъ не чувствую въ плеч
Хоть ревматизма? — Ахъ, Создатель!
Я молодъ, жизнь во мн крпка;
Чего мн ждать? тоска, тоска!...

Онгинъ посщаетъ потомъ Тавриду;